Неточные совпадения
В десять часов я намеревался отправиться к Стебелькову, и пешком. Матвея я отправил домой, только что тот явился. Пока пил кофей, старался обдуматься. Почему-то я был доволен; вникнув мгновенно в себя, догадался, что доволен, главное, тем, что «буду сегодня в доме князя Николая Ивановича». Но день этот в жизни моей был роковой и неожиданный и как раз
начался сюрпризом.
Матушка была в церкви и защищать меня было некому; но зато она, узнав о моем
сюрпризе, решилась немедленно отвезти меня в гимназический пансион, где и
начался для меня новый род жизни.
Со всеми возмутительными мерами побуждения кое-какие полукалеки, наконец, были забриты и
началась новая мука с их устройством к делу. Вдруг
сюрпризом начало обнаруживаться, что евреи воевать не могут. Здесь уже ваш Николай Семенович Мордвинов никакой помощи нам оказать не мог, а военные люди струсили, как бы «не пошел портеж в армии». Жидки же этого, разумеется, весьма хотели и пробовали привесть в действо хитрость несказанную.
Начиналось с того, что меня туда зазывали: «Иди, Муся, там тебя кто-то ждет», либо: «Скорей, скорей, Мусенька! Там тебя ждет (протяжно) сюрпри-из». Таинственность чисто условная, ибо я-то отлично знала, что это за «кто-то» и какой это
сюрприз, и зазывавшие знали, что — знаю. Были это — либо Августа Ивановна, либо Асина няня, Александра Мухина, иногда и какая-нибудь гостья, но всегда — женщина, и никогда — мать, и никогда — сама Валерия.
Лариса провела эту ночь без сна, сидя на своей постели. Утро в Бодростинском доме
началось поздно: уснувшая на рассвете Лариса проспала, Бодростина тоже, но зато ко вставанью последней ей готов был
сюрприз, — ей был доставлен ответ Водопьянова на ее вчерашнее письмо, — ответ, вполне достойный «Сумасшедшего Бедуина». Он весь заключался в следующем: «Бобчинский спросил: — можно называться? а Хлестаков отвечал: — пусть называется».