Неточные совпадения
Скотинин. Митрофан по мне. Я сам без того глаз не сведу, чтоб выборный не рассказывал мне историй.
Мастер, собачий
сын, откуда что берется!
Одним словом, Аннушка, сколько ни хлопотала, осталась ни при чем. Справедливость требует, однако ж, сказать, что Григорий Павлыч дал ей на бедность сто рублей, а
сына определил в ученье к сапожному
мастеру.
И когда мать сказала часовых дел
мастеру: «Вот мой
сын», — я испуганно попятился прочь от него, спрятав руки.
— Да ведь на грех
мастера нет. Толковал он мне много, да мудрено что-то. Я ему говорю:"Вот рубль — желаю на него пятнадцать копеечек получить". А он мне:"Зачем твой рубль? Твой рубль только для прилику, а ты просто задаром еще другой такой рубль получишь!"Ну, я и поусомнился. Сибирь, думаю. Вот
сын у меня, Николай Осипыч, — тот сразу эту механику понял!
— Старшой-ет
сын, Ванюша, при мне… Второй
сын, Кузьма Акимыч, графскими людьми в Москве заправляет; третий
сын, Прохор, сапожную мастерскую в Москве у Арбатских ворот держит, четвертый
сын, Петруша, у Троицы в ямщиках — тоже хозяйствует! пятой
сын, Семен, у Прохора-то в
мастерах живет, а шестой, сударь, Михеюшко, лабаз в Москве же держит… Вот сколько
сынов у меня! А мнуков да прамнуков так и не сосчитать… одной, сударь, своею душой без двух тридцать тягол его графскому сиятельству справляю, во как!
Потом она прибавила, грустно покачав головою, что у ней только и осталось, что вот эта дочь да вот этот
сын (она указала на них поочередно пальцем); что дочь зовут Джеммой, а
сына — Эмилием; что оба они очень хорошие и послушные дети — особенно Эмилио… («Я не послушна?» — ввернула тут дочь; «Ох, ты тоже республиканка!» — ответила мать); что дела, конечно, идут теперь хуже, чем при муже, который по кондитерской части был великий
мастер…
— Уж я обо всем с домашними условился: мундир его припрячем подале, и если чего дойдет, так я назову его моим
сыном. Сосед мой, золотых дел
мастер, Франц Иваныч, стал было мне отсоветывать и говорил, что мы этак беду наживем; что если французы дознаются, что мы скрываем у себя под чужим именем русского офицера, то, пожалуй, расстреляют нас как шпионов; но не только я, да и старуха моя слышать об этом не хочет. Что будет, то и будет, а благодетеля нашего не выдадим.
Сын Вася уже служил
мастером в том самом оптическом магазине, где был в ученье, и получал довольно хорошее жалованье.
«Что же, что опальный, не век ему опальным быть… Да и чем виноват он, если даже, по-ихнему, виноват был князь Никита? Тем только, что он его
сын?.. Но ведь это нелепость!.. Можно выбрать время, когда царь весел, и замолвить слово за несчастного. Надо будет попросить брата, тот на это
мастер, — меня мигом тогда перед государем оправил и его царскую милость рассмешил…» — рассуждал порою мысленно князь Василий.