Неточные совпадения
— Ну! —
кивнув головой, повторил
сын и, нагнувшись немного, только хотел пришпорить коня.
Мать молча
кивала головой
сыну и всем. Хотелось заплакать, но было совестно.
Она молча
кивала головой, довольная тем, что
сын так смело говорил, — быть может, еще более довольная тем, что он кончил. В голове ее трепетно бился вопрос: «Ну? Как же вы теперь?»
Сын понял,
кивнул ей головой и с веселой улыбкой в глазах ответил...
Когда я его достаточно ободряла и успокоивала, то старик наконец решался войти и тихо-тихо, осторожно-осторожно отворял двери, просовывал сначала одну голову, и если видел, что
сын не сердится и
кивнул ему головой, то тихонько проходил в комнату, снимал свою шинельку, шляпу, которая вечно у него была измятая, дырявая, с оторванными полями, — все вешал на крюк, все делал тихо, неслышно; потом садился где-нибудь осторожно на стул и с
сына глаз не спускал, все движения его ловил, желая угадать расположение духа своего Петеньки.
— Прощайте, monsieur Irteneff, — сказала мне Ивина, вдруг как-то гордо
кивнув головой и так же, как
сын, посмотрев мне в брови. Я поклонился еще раз и ей, и ее мужу, и опять на старого Ивина мой поклон подействовал так же, как ежели бы открыли или закрыли окошко. Студент Ивин проводил меня, однако, до двери и дорогой рассказал, что он переходит в Петербургский университет, потому что отец его получил там место (он назвал мне какое-то очень важное место).
Наслушавшись про тебя, так и
кивает локонами: «Василий Иванович, думали ли вы, говорит, когда-нибудь над тем… — она всегда думает над чем-нибудь, а не о чем — нибудь, — думали ли вы над тем, что если б очень способного человека соединить с очень способной женщиной, что бы от них могло произойти?» Вот тут, извини, я уж тебе немножко подгадил: я знаю, что ей все хочется иметь некрещеных детей, и чтоб непременно «от неизвестного», и чтоб одно чадо,
сын, называлося «Труд», а другое, дочь — «Секора».
— Сделали, сделали! То-то сделали!.. Вот у меня так работник будет — почище всех вас! — продолжал Глеб,
кивая младшему
сыну. — А вот и другой! (Тут он указал на внучка, валявшегося на бредне.) Ну, уж теплынь сотворил господь, нечего сказать! Так тебя солнышко и донимает; рубаху-то, словно весною, хошь выжми… Упыхался, словно середь лета, — подхватил он, опускаясь на лавку подле стола, но все еще делая вид, как будто не примечает Акима.
Дядя как-то тепло посмотрел на Менделя. Тот дружески, но все же почтительно
кивнул головой и погладил свою красивую волнистую бороду. По лицу г-жи Мендель, как неуловимая зарница, пробежал румянец, и она значительно посмотрела на
сыновей и дочку, как бы тревожась: поддержат ли они свое достоинство хорошо воспитанных детей.
Потом я встал, ходил, распоряжался, глядел в лица, наводил прицел, а сам все думал: отчего не спит
сын? Раз спросил об этом у ездового, и он долго и подробно объяснял мне что-то, и оба мы
кивали головами. И он смеялся, а левая бровь у него дергалась, и глаз хитро подмаргивал на кого-то сзади. А сзади видны были подошвы чьих-то ног — и больше ничего.
Груня (одна). Господи, благодарю Тебя!.. Так хорошо сердцу и, вместе, так тяжело… можно часок отдохнуть. Почти всю ночь не спала… А как Марфа Осиповна не благословит
сына!.. Смягчится, как узнает, что у меня так много денег, вот тут… под тридевятью замками. (Стучит в стекло шкафа.) Тю-тю! Хорошо вам, мои пташки, в теплом гнездышке?.. (
Кивает головой.) Баень-ки, до радостного утра!
— Что же, я бы не прочь, да ведь он не уступит, — молодцевато пристукнул старик каблуком,
кивнув в сторону
сына.
Анна Александровна поняла, что «о нем» значит о ее
сыне, и одобрительно
кивнула головой.
Великий князь ласково
кивнул послу; и дворяне цесарские, один за другим, поднесли с коленопреклонением монисто и ожерелье золотые, пятнадцать московских локтей венедитского (венецианского) бархата «темносинь гладок» да
сыну первородному великого князя платно «червленый бархат на золоте, с подкладкою синего чамлата».
— Познакомились? —
кивнула она в сторону
сына, гладя его по голове.
Он выбрился, надушился с тщательностью и щегольством, сделавшимися его привычкою, и с прирожденным ему добродушно-победительным выражением, высоко неся красивую голову, вошел в комнату к отцу. Около князя Василья хлопотали его два камердинера, одевая его; он сам оживленно оглядывался вокруг себя и весело
кивнул входившему
сыну, как будто он говорил: «Так, таким мне тебя и надо!»
Но Наполеон
кивнул головой путешественнику, и Боссе должен был ехать. Когда Наполеон вышел из палатки, крики гвардейцев пред портретом его
сына еще более усилились. Наполеон нахмурился.