Неточные совпадения
А потому, сам сознавая себя виновным и искренно раскаиваясь, почувствовал стыд и, не могши преодолеть его, просил нас, меня и
сына своего, Ивана Федоровича,
заявить пред вами все свое искреннее сожаление, сокрушение и покаяние…
Всякий на своем веку слыхал или видал такие случаи, которые невольно омрачают мысль и заставляют желать скорого изменения, которое защитило бы бедный класс…» По поводу намеченных Фонвизиным мер к постепенному освобождению крестьян Пущин предлагал
заявить в Записке: «Принятием этих мер распространится благотворное действие указа 2-го апреля [1842]; утешительная надежда для верных
сынов отечества!
— Я ему говорю: «Иди, негодяй, и
заяви директору, чтобы этого больше не было, иначе папа на вас на всех донесет начальнику края». Что же вы думаете? Приходит и поверит: «Я тебе больше не
сын, — ищи себе другого
сына». Аргумент! Ну, и всыпал же я ему по первое число! Ого-го! Теперь со мной разговаривать не хочет. Ну, я ему еще покажу!
— Вот у меня
сын гимназист — Павел. Приходит, подлец, и
заявляет: «Папа, меня ученики ругают, что ты полицейский, и что служишь на Ямской, и что берешь взятки с публичных домов». Ну, скажите, ради бога, мадам Шойбес, это же не нахальство?
Она не была уверена в этом, ей хотелось услышать от
сына утвердительный ответ. Он, спокойно глядя ей в глаза, твердо
заявил...
Мысль о побеге не оставляла его. Несколько раз он пытался ее осуществить и дня на два, на три скрывался из дома. Но исчезновений его не замечали, а только не давали разрешенья настоящим образом оставить дом. Старик отец
заявил, что
сын у него непутный, а он, при старости, отвечать за исправную уплату повинностей не может. Разумеется, если б Гришка не был «несуразный», то мог бы настоять на своем; но жалобы «несуразного» разве есть резон выслушивать? В кутузку его — вот и решенье готово.
И Иона оборачивается, чтобы рассказать, как умер его
сын, но тут горбач легко вздыхает и
заявляет, что, слава богу, они наконец приехали.
Разумеется, прежде всего он
заявил мне, что он капитанский
сын.
Говорят, что в ранней молодости он был очень набожен и готовил себя к духовной карьере и что, кончив в 1863 году курс в гимназии, он намеревался поступить в духовную академию, но будто бы его отец, доктор медицины и хирург, едко посмеялся над ним и
заявил категорически, что не будет считать его своим
сыном, если он пойдет в попы.
— Очень приятно, —
заявил я, кланяясь с наивозможной грацией. — Я посмотрю на нее тоже через десять лет, а если умру, то оставлю
сына, чтобы он мог прочесть, что там написано.
Фриденсон и Гершович были два студента, обещавшие явиться в качестве свидетелей. Это были
сыновья местных богачей, и мы выбрали их нарочно, считая, что их свидетельство будет иметь большую силу. К нашему кружку они не принадлежали, но оба были под некоторым обаянием обоих Менделей, особенно Фроима, и согласились участвовать в заговоре, с условием, что потом, когда дело дойдет до подтверждения свидетельства, — они
заявят, что были при этом случайными именинными гостями…
— Вот, Николай, слушай и помни, — внушительно заговорила старуха, но
сын нахмурился, вытянул нос и грустно
заявил...
Их было двое —
сын и дочь. О
сыне письменных свидетельств никаких не сохранилось. По крайней мере, доселе исследователи старинных архивов ничего не
заявляли о нем. Известно только по преданию, что он жил до начала нынешнего столетия в одном из монастырей Переславля-Залесского и горько жаловался на свою участь. Это говорил покойный граф Д. Н. Блудов, которому хорошо были известны подобные тайны [«Русский архив» 1865 года, книжка 1, статья М. Н. Лонгинова «Заметка о княжне Таракановой», стр. 94.].
Из французских драматургов, не говоря уже о Сарду, у которого слишком много эскизной работы, Дюма-сын не раз
заявлял в печати, что у него нет ни одного выдуманного сюжета, что он положительно не привык писать какую бы ни было пьесу, если она не основана на действительном происшествии.
Это
заявлял о своем существовании
сын Буренки, привязанный на длинную веревку и щипавший траву на садовой поляне за площадкой, предназначенной для представления.
— Без всяких «но». Арестант Сиротинин категорически отказался
заявлять на кого-либо подозрение в краже денег из кассы, признал, что действительно получал от вашего
сына ключ от нее, следовательно, ни в каких очных ставках надобности не предвидится…
— Встань, говорю тебе… Этот честный и благородный человек простил тебя, и кара закона не обрушится на твою голову, но внутри себя ты до конца жизни сохранишь презрение к самому себе… Прошу вас, господин следователь, составить протокол о признании моего
сына в растрате сорока двух тысяч рублей — относительно последней растраты я не
заявлял вам официально — добавив, что я не возбуждаю против него преследования…
Было ли это следствием его происхождения от колена Левитова (отец его, хотя и был лютеранином, но происходил из немецких евреев), или же он был просто продуктом современного жидовствующего веяния времени? Решить этот вопрос затруднительно. Отец его, бедный учитель музыки, упорно отрицал свое семитическое происхождение.
Сын же, наоборот, громко
заявлял, что с большим удовольствием готов причислить себя к потомкам Израиля, чем к утопающей в своем глубокомыслии немецкой нации.