Неточные совпадения
Мать засмеялась. У нее еще сладко
замирало сердце, она была опьянена радостью, но уже что-то скупое и осторожное вызывало в ней желание видеть
сына спокойным, таким, как всегда. Было слишком хорошо в душе, и она хотела, чтобы первая — великая — радость ее жизни сразу и навсегда сложилась в сердце такой живой и сильной, как пришла. И, опасаясь, как бы не убавилось счастья, она торопилась скорее прикрыть его, точно птицелов случайно пойманную им редкую птицу.
Но не решалась и,
замирая, слушала рассказы о людях, непонятных ей, научивших ее
сына говорить и думать столь опасно для него. Наконец она сказала ему...
Три дня у нее дрожало сердце,
замирая каждый раз, как она вспоминала, что в дом придут какие-то чужие люди, страшные. Это они указали
сыну дорогу, по которой он идет…
Сыны вы мои родные!..», а между тем руки не подымаются, голос
замирает в груди, ноги не двигаются.
Когда-то в доме жила большая семья, но старуха жена умерла,
сыновья переженились и жили в отделе, дочери повыходили замуж, и дом
замер постепенно, как
замирает человек в прогрессивном параличе, когда постепенно отнимаются ноги, руки, язык и сердце.
Но мальчик очень раззадорился. Он бросил мачту и ступил на перекладину. На палубе все смотрели и смеялись тому, что выделывали обезьяна и капитанский
сын; но как увидали, что он пустил веревку и ступил на перекладину, покачивая руками, все
замерли от страха.
Для князя Андрея началось «пробуждение от жизни». Приезжает княжна Марья с его
сыном. Она поспешно подходит к брату, давя рыдания, — и вдруг замедляет шаг, и рыдания
замирают. «Уловив выражение его лица и взгляда, она вдруг оробела и почувствовала себя виноватою.
Титулярный советник Семен Алексеич Нянин, служивший когда-то в одном из провинциальных коммерческих судов, и
сын его Гриша, отставной поручик — личность бесцветная, живущая на хлебах у папаши и мамаши, сидят в одной из своих маленьких комнаток и обедают. Гриша, по обыкновению, пьет рюмку за рюмкой и без умолку говорит; папаша, бледный, вечно встревоженный и удивленный, робко заглядывает в его лицо и
замирает от какого-то неопределенного чувства, похожего на страх.
Губы Ивана Осиповича вздрогнули. Горькие слова у него были на языке. Он хотел возразить, что развод был восстановлением чести, но взглянул на темные вопросительные глаза
сына, и слова
замерли на его устах. Он не был в состоянии доказывать
сыну виновность матери.
— Ты знаешь, брат, — отвечал Оболенский с дрожью в голосе, — я теперь сир и душой и телом, хозяйка давно уже покинула меня и если бы не
сын — одна надежда — пуще бы зарвался я к ней, да уж и так, мнится мне, скоро я разочтусь с землей. Дни каждого человека сочтены в руке Божьей, а моих уж много, так говори же смело, в самую душу приму я все, в ней и
замрет все.
— Ты знаешь, брат, — отвечал Оболенский с дрожью в голосе, — я теперь сир и душой и телом, хозяйка давно уже покинула меня, и, если бы не
сын — одна надежда — пуще бы зарвался я к ней, да уж и так, мнится мне, скоро я разочтусь с землей. Дни каждого человека сочтены в руце Божией, а моих уже много, так говори же смело, в самую душу приму я все, в ней и
замрет все.
И пало и
замерло с нею все… Все преклонили колена, и в то же время все было до того тихо, что когда «мать» сама поднялась и перекрестила мертвого
сына, — мы все слышали ее шепот...