Дуня с наслаждением сладкой печали читала и перечитывала эти письма, в которых говорилось о новой
счастливой доле ее подруги… О любви и нежных о ней заботах доброй благодетельницы княгини Маро… О том, что она поступила в Тифлисскую гимназию и что о лучшей жизни ей, Наташе, нечего и мечтать. Княгиня Маро стала ее второю матерью, не отказывающей ей ни в чем, решительно ни в чем. И под впечатлением этих писем тоска по уехавшей подруге незаметно таяла в Дунином сердце.
Неточные совпадения
В это
счастливое лето на
долю Петербурга выпадали нередко погожие дни, и Мечникова, пользуясь ими, возила сестру по окрестностям столицы.
И вдруг одна из этих громадных рук медленно поднялась — медленный, чугунный жест — и с трибун, повинуясь поднятой руке, подошел к Кубу нумер. Это был один из Государственных Поэтов, на
долю которого выпал
счастливый жребий — увенчать праздник своими стихами. И загремели над трибунами божественные медные ямбы — о том, безумном, со стеклянными глазами, что стоял там, на ступенях, и ждал логического следствия своих безумств.
Только обязательная служба до известной степени выводила его из
счастливого безмятежия. К ней он продолжал относиться с величайшим нетерпением и, отбывая повинность, выражался, что и он каждый день приносит свою
долю вреда. Думаю, впрочем, что и это он говорил, не анализируя своих слов. Фраза эта, очевидно, была, так сказать, семейным преданием и запала в его душу с детства в родном доме, где все, начиная с отца и кончая деревенскими кузенами, кичились какою-то воображаемою независимостью.
Что Марья Николаевна никогда не жаловалась на свою
долю, это было в порядке вещей: она шла замуж совсем не для того, чтобы быть
счастливой, а для того, чтобы сохранить кусок хлеба отцу и дать братьям средства окончить курс, но было несколько удивительно, что и муж ее не роптал на судьбу свою…
Я не в поле вихрем веялся.
По людям ходил, деньгу копил,
За морями счастья пробовал…
Моя
доля здесь
счастливая:
Я нажил себе два терема,
Лисиц, шелку, много золота,
Станет век прожить боярами.
— Ну, разрюмилась, что радуница, — подхватила Фленушка. — Нечего хныкать, радость во времени живет, и на нашу
долю когда-нибудь
счастливый денек выпадет… Из Саратова нет ли вестей? — спросила Фленушка, лукаво улыбаясь. — Семенушка не пишет ли?
Полная светлых надежд на счастье, радостно покидала свой город Марья Гавриловна. Душой привязалась она к жениху и, горячо полюбив его, ждала впереди длинного ряда ясных дней,
счастливого житья-бытья с милым избранником сердца. Не омрачала тихого покоя девушки никакая дума, беззаветно отдалась она мечтам об ожидавшей ее
доле. Хорошее,
счастливое было то время! Доверчиво, весело глядела Марья Гавриловна на мир Божий.
Только что Груня заневестилась, стал Патап Максимыч присматривать хорошего степенного человека, на руки которого, без страха за судьбу, без опасенья за
долю счастливую, можно бы было отдать богоданную дочку.
А упустить такого редкого случая неохота: знает Герасим, что такие собранья и такая сходная покупка, может быть, в двадцать, в тридцать лет один раз выпадут на
долю счастливому старинщику и что, ежли эти книги продать любителям старины да в казенные библиотеки, — втрое, вчетверо выручишь, а пожалуй, и больше того…
России выпал на
долю исключительно
счастливый жребий в сравнении с западноевропейскими странами.
И будет, вслед гремящей славы
Направя бодрственно полет,
На запад, юг, восток державы
Своей ширить предел; но нет
Тебе предела ниотколе,
В
счастливой ты ликуя
доле,
Где ты явишься, там твой трон;
Отечество мое драгое,
На чреслах пояс сил, в покое,
В окрестность ты даешь закон.
— Жаль нам маленького бумажного короля. Он так горячо и искренно хотел быть настоящим королем, чтобы сделать
счастливой свою большую страну. Бедный маленький бумажный король! Он забыл, что мало одного такого желания! Не бумажным королям с раскрашенной картинки быть повелителями миллионов людей… Так пусть же он довольствуется своей скромной
долей привлекать искусно раскрашенной картинкой взоры прохожих.
«Быть может, в это
счастливое переживаемое им время его сильнее удручает его сиротство? Быть может, он вспоминает своих мать и отца и то, как порадовались бы они, глядя на выпадающее на его
долю счастье», — догадывался он.