Неточные совпадения
«Молчи, дядя, — возразил мой бродяга, — будет дождик, будут и грибки; а будут грибки, будет и кузов. А теперь (тут он мигнул опять) заткни топор
за спину: лесничий
ходит. Ваше благородие!
за ваше здоровье!» — При сих словах он взял
стакан, перекрестился и выпил одним духом. Потом поклонился мне и воротился на полати.
Он быстро выпил
стакан чаю, закурил папиросу и
прошел в гостиную, — неуютно, не прибрано было в ней. Зеркало мельком показало ему довольно статную фигуру человека
за тридцать лет, с бледным лицом, полуседыми висками и негустой острой бородкой. Довольно интересное и даже как будто новое лицо. Самгин оделся, вышел в кухню, — там сидел товарищ Яков, рассматривая синий ноготь на большом пальце голой ноги.
Даже, бывало, в праздничные дни, дни всеобщего жалованья и угощения хлебом-солью, гречишными пирогами и зеленым вином, по старинному русскому обычаю, — даже и в эти дни Степушка не являлся к выставленным столам и бочкам, не кланялся, не подходил к барской руке, не выпивал духом
стакана под господским взглядом и
за господское здоровье,
стакана, наполненного жирною рукою приказчика; разве какая добрая душа,
проходя мимо, уделит бедняге недоеденный кусок пирога.
В канцелярии было человек двадцать писцов. Большей частию люди без малейшего образования и без всякого нравственного понятия — дети писцов и секретарей, с колыбели привыкнувшие считать службу средством приобретения, а крестьян — почвой, приносящей доход, они продавали справки, брали двугривенные и четвертаки, обманывали
за стакан вина, унижались, делали всякие подлости. Мой камердинер перестал
ходить в «бильярдную», говоря, что чиновники плутуют хуже всякого, а проучить их нельзя, потому что они офицеры.
Зачатиевский засеменил ногами по направлению к передней, и вслед
за тем
прошли в кабинет два лакея с подносами, обремененными налитыми
стаканами.
Петенька воротился домой довольно поздно. Старый генерал
ходил в это время по зале, заложив руки
за спину. На столе стоял недопитый
стакан холодного чая.
Петр Степанович действительно схватился было
за чайник и искал порожней посудины. Кириллов
сходил в шкаф и принес чистый
стакан.
Но когда мы с причтом, окончив служение,
проходили мимо бакалейной лавки братьев Лялиных, то один из поляков вышел со
стаканом вина на крыльцо и, подражая голосом дьякону, возгласил: „Много ли это!“ Я понял, что это посмеяние над многолетием, и так и описал, и сего не срамлюсь и
за доносчика себя не почитаю, ибо я русский и деликатность с таковыми людьми должен считать
за неуместное.
Он схватил меня
за руку, бросил мазик на бильярд и потащил меня в комнатку. Там стоял уж другой поднос с чаем и вазочка с вареньем клубничным, а вместо чашек
стаканы. Это он каждого приходящего к нему заставлял спрашивать порцию чаю в угоду буфету — не даром
хожу, мол!
Всякий день неизменно, в восемь часов утра, ему приносили в его комнату
стакан кофе со свежею булкою; в два часа Дорушка звала его в столовую, где был приготовлен легкий завтрак, потом он
проходил с Дорою (которой была необходима прогулка) от Владимирской до Адмиралтейства и назад; в пять часов садились
за стол, в восемь пили вечерний чай и в двенадцать ровно расходились по своим комнатам.
Он, видимо, был сильно взволнован всей предыдущей сценой с Еленой и, приехав в клуб, прямо
прошел в столовую, где спросил себе бутылку портвейну и порцию рыбы, которой, впрочем, он ничего почти не съел, зато портвейн принялся пить
стакан за стаканом.
И, подняв
стакан против луны, посмотрел на мутную влагу в нём. Луна спряталась
за колокольней, окутав её серебряным туманным светом и этим странно выдвинув из тёплого сумрака ночи. Над колокольней стояли облака, точно грязные заплаты, неумело вшитые в синий бархат. Нюхая землю, по двору задумчиво
ходил любимец Алексея, мордастый пёс Кучум;
ходил, нюхал землю и вдруг, подняв голову в небо, негромко вопросительно взвизгивал.
В духане, мимо которого я
проходил, с папиросами в руках,
за стаканами вина сидели несколько писарей, и я слышал, как один говорил другому: «Уж позвольте… что насчет политики, Марья Григорьевна у нас первая дама».
Один
за другим четыре
стакана «кипучего, самого лучшего» выпил Марко Данилыч и, только что маленько освежился, опять принялся торговаться. На сорока восьми рублях покончили-таки… Стали иконы подбирать — и
за этим
прошло не малое время. Каждую Смолокуров оглядывал и чуть на которой замечал хоть чуть-чуть видное пятнышко, либо царапинку, тотчас браковал, — подавай ему другую икону, без всякого изъяну. Без малого час
прошел за такой меледой, наконец все отобрали и уложили. Надо расплачиваться.
Виктор Миронович
прошел к столу и сел
за свои пюпитр, отхлебнул из
стакана чаю и обернулся к ней.
Кузьма (входит). Стоит кабачок на пути — ни проехать, ни
пройти. Мимо отца родного днем поедешь, не приметишь, а кабак и в потемках
за сто верст видать. Расступись, кто в бога верует! Ну-кася! (Стучит пятаком о прилавок.)
Стакан мадеры настоящей! Живо!