Неточные совпадения
Нельзя думать, чтобы «Летописец» добровольно допустил такой важный биографический пропуск в
истории родного города; скорее должно предположить, что преемники Двоекурова с умыслом уничтожили его биографию, как представляющую свидетельство слишком явного либерализма и могущую послужить для исследователей нашей старины соблазнительным поводом к отыскиванию конституционализма даже там, где, в
сущности, существует лишь принцип свободного сечения.
Но, прочтя потом
историю церкви католического писателя и
историю церкви православного писателя и увидав, что обе церкви, непогрешимые по
сущности своей, отрицают одна другую, он разочаровался и в Хомяковском учении о церкви, и это здание рассыпалось таким же прахом, как и философские постройки.
— Когда так, извольте послушать. — И Хин рассказал Грэю о том, как лет семь назад девочка говорила на берегу моря с собирателем песен. Разумеется, эта
история с тех пор, как нищий утвердил ее бытие в том же трактире, приняла очертания грубой и плоской сплетни, но
сущность оставалась нетронутой. — С тех пор так ее и зовут, — сказал Меннерс, — зовут ее Ассоль Корабельная.
В
сущности, все это сводится к необъяснимому желанию сделать человека Исааком, жертвой, наконец — лошадью, которая должна тащить куда-то тяжкий воз
истории.
«В
сущности, есть много оснований думать, что именно эти люди — основной материал
истории, сырье, из которого вырабатывается все остальное человеческое, культурное. Они и — крестьянство. Это — демократия, подлинный демос — замечательно живучая, неистощимая сила. Переживает все социальные и стихийные катастрофы и покорно, неутомимо ткет паутину жизни. Социалисты недооценивают значение демократии».
На террасе говорили о славянофилах и Данилевском, о Герцене и Лаврове. Клим Самгин знал этих писателей, их идеи были в одинаковой степени чужды ему. Он находил, что, в
сущности, все они рассматривают личность только как материал
истории, для всех человек является Исааком, обреченным на заклание.
Скрыть выстрела не удалось — это правда; но вся главная
история, в главной
сущности своей, осталась почти неизвестною; следствие определило только, что некто В., влюбленный человек, притом семейный и почти пятидесятилетний, в исступлении страсти и объясняя свою страсть особе, достойной высшего уважения, но совсем не разделявшей его чувств, сделал, в припадке безумия, в себя выстрел.
Проблема Востока и Запада в
сущности всегда была основной темой всемирной
истории, ее осью.
Их мышление очень отяжелено и, в
сущности, ослаблено традицией мысли, раздроблено
историей.
После этой не вполне удавшейся революции, в
сущности, кончился героический период в
истории русской интеллигенции.
Но сейчас я остро сознаю, что, в
сущности, сочувствую всем великим бунтам
истории — бунту Лютера, бунту разума просвещения против авторитета, бунту «природы» у Руссо, бунту французской революции, бунту идеализма против власти объекта, бунту Маркса против капитализма, бунту Белинского против мирового духа и мировой гармонии, анархическому бунту Бакунина, бунту Л. Толстого против
истории и цивилизации, бунту Ницше против разума и морали, бунту Ибсена против общества, и самое христианство я понимаю как бунт против мира и его закона.
В этом
сущность апокалипсических пророчеств о смысле и конце
истории.
— А в
сущности, все это пустяки, моя дорогая, — заговорил торопливо Прейн, посматривая на часы. — Могу вас уверить, что вся эта
история кончится ничем. Увлечение генералом соскочит с Евгения Константиныча так же скоро, как наскочило, а вместе с ним улетит и эта свинушка…
Но завтра же как раз подоспело довольно забавное прибавление к этой, в
сущности невинной,
истории, говоря сравнительно, — прибавление, доставившее с тех пор Липутину некоторый даже почет, которым он и сумел воспользоваться в полную свою выгоду.
А теперь, описав наше загадочное положение в продолжение этих восьми дней, когда мы еще ничего не знали, приступлю к описанию последующих событий моей хроники и уже, так сказать, с знанием дела, в том виде, как всё это открылось и объяснилось теперь. Начну именно с восьмого дня после того воскресенья, то есть с понедельника вечером, потому что, в
сущности, с этого вечера и началась «новая
история».
Эта глава именно показывает, что автор не вовсе чужд общей исторической идеи, о которой мы говорили; но вместе с тем в ней же находится очевидное доказательство того, как трудно современному русскому историку дойти до
сущности, до основных начал во многих явлениях нашей новой
истории.
Подметить эти новые фазы его существования, определить
сущность его нового смысла — это всегда составляло громадную задачу, и талант, умевший сделать это, всегда делал существенный шаг вперед в
истории нашей литературы.
В
сущности, наша
история никогда не обрывалась и не могла оборваться.
В добродушном [тоне рассказчицы нам слышится уже не раздраженный, озлобленный памфлетизм, не страстная борьба, а спокойный, нелицеприятный, торжественный суд
истории над самой
сущностью, над принципом крепостного права.
Мы не ставим себе задачу проследить здесь судьбы отрицательного богословия в новой философии, ибо для этого, в
сущности, пришлось бы написать полную ее
историю; кроме того, ясно, что метафизический, а тем более научный рационализм, в ней господствовавший, менее всего ему благоприятствовал.
Свой социализм я в
сущности обосновывал идеалистически, хотя признавал многие положения материалистического понимания
истории.
В
историю активно вступают так называемые исторические личности, но
история, в
сущности, не замечает личности, её индивидуальной неповторимости, единичности и незаменимости; она интересуется «общим» и тогда, когда обращена к индивидуальному.
В этом
сущность исторической трагедии, которая требует конца
истории.
Когда утверждали имманентность Бога и духа
истории, то это, в
сущности, приводило к консервативным результатам.
В сложной
истории раскрытия
сущности духа философское и религиозное понимание духа были различны: философия понимала дух главным образом как разум, ум, религиозные же течения понимали дух как силу высшей жизни, которая вдыхается в человека Богом, т. е. понимали более целостно.
— Зарудин, пожалуй, и прав, — заметил Антон Антонович, — но в
сущности, что нам теперь до этого за дело — жива или не жива Екатерина Петровна Бахметьева, да притом еще замужняя? Что может изменить она в строе жизни Николая Павловича?.. Тогда дело другое, а теперь, по-моему, нет основания волноваться… Прошло пятнадцать лет, нельзя же теперь перетряхивать старые
истории.
И как неопределимая
сущность силы, двигающей небесные тела, неопределимая
сущность силы тепла, электричества, или силы химического сродства или жизненной силы составляют содержание астрономии, физики, химии, ботаники, зоологии и т. д., точно так же
сущность силы свободы составляет содержание
истории.
Он вспоминал свои хлопоты, искательства,
историю своего проекта военного устава, который был принят к сведению и о котором старались умолчать единственно потому, что другая работа, очень дурная, была уже сделана и представлена государю; вспомнил о заседаниях комитета, членом которого был Берг; вспомнил, как в этих заседаниях старательно и продолжительно обсуживалось всё касающееся формы и процесса заседаний комитета, и как старательно и кратко обходилось всё, что́ касалось
сущности дела.
Разрешение вопроса о свободе и необходимости для
истории, перед другими отраслями знания, в которых разрешался этот вопрос, имеет то преимущество, что для
истории вопрос этот относится не к самой
сущности воли человека, а к представлению о проявлении этой воли в прошедшем и в известных условиях.
Для разрешения вопроса о том, как соединяются свобода и необходимость, и что составляет
сущность этих двух понятий, философия
истории может и должна итти путем противным тому, по которому шли другие науки.
Но точно так же, как предмет всякой науки есть проявление этой неизвестной
сущности жизни, сама же эта
сущность может быть только предметом метафизики, — точно так же проявление силы свободы людей в пространстве, времени и зависимости от причин составляет предмет
истории; сама же свобода есть предмет метафизики.
С тех пор как сказано и доказано, что количество рождений или преступлений подчиняется математическим законам, и что известные географические и политико-экономические условия определяют тот или другой образ правления, что известные отношения населения к земле производят движения народа, с тех пор уничтожились в
сущности своей те основания, на которых строилась
история.
Так говорится в
историях, и всё это совершенно несправедливо, в чем легко убедится всякий, кто захочет вникнуть в
сущность дела.