Неточные совпадения
В то время
существовало мнение, что градоначальник есть хозяин
города, обыватели же суть как бы его гости. Разница между"хозяином"
в общепринятом значении этого слова и"хозяином
города"полагалась лишь
в том, что последний имел право сечь своих гостей, что относительно хозяина обыкновенного приличиями не допускалось. Грустилов вспомнил об этом праве и задумался еще слаще.
Нельзя думать, чтобы «Летописец» добровольно допустил такой важный биографический пропуск
в истории родного
города; скорее должно предположить, что преемники Двоекурова с умыслом уничтожили его биографию, как представляющую свидетельство слишком явного либерализма и могущую послужить для исследователей нашей старины соблазнительным поводом к отыскиванию конституционализма даже там, где,
в сущности,
существует лишь принцип свободного сечения.
Затем писавшая упоминала, что омочает слезами строки нежной матери, которая, протекло двадцать пять лет, как уже не
существует на свете; приглашали Чичикова
в пустыню, оставить навсегда
город, где люди
в душных оградах не пользуются воздухом; окончание письма отзывалось даже решительным отчаяньем и заключалось такими стихами...
Будь она
в Москве,
в Петербурге или другом
городе и положении, — там опасение, страх лишиться хлеба, места положили бы какую-нибудь узду на ее склонности. Но
в ее обеспеченном состоянии крепостной дворовой девки узды не
существовало.
После разрыва с Лизою Розанову некуда стало ходить, кроме Полиньки Калистратовой; а лето хотя уже и пришло к концу, но дни стояли прекрасные, теплые, и дачники еще не собирались
в пыльный
город. Даже Помада стал избегать Розанова. На другой день после описанного
в предшедшей главе объяснения он рано прибежал к Розанову, взволнованным, обиженным тоном выговаривал ему за желание поссорить его с Лизою. Никакого средства не было урезонить его и доказать, что такого желания вовсе не
существовало.
Так, например, дорога от
городов: Орлова, Слободского и Вятки до Ношульской пристани находится
в самом печальном состоянии, а от тех же
городов до Быковской пристани почти вовсе не
существует дороги, между тем как проложение до нее удобного тракта, по причине выгоднейшего ее положения, сравнительно с Ношульскою пристанью, было бы благодеянием для целого края.
У меня было подгородное оброчное имение, и так как
в нем не
существовало господской усадьбы, то я поневоле поселился на довольно продолжительное время
в городе на постоялом дворе, где и устраивал сделки с крестьянами.
В губернском
городе N издавна
существовало две дворянских партии: живоглотовская и красновская.
В Москве
существовала чайная фирма В-го, имевшая огромный оборот. Этого чаю
в Москве почти не продавали, но он имел широкое распространение
в западных и южных губерниях. Были
города, особенно уездные, где другого чаю и достать нельзя было. Фирма рассылала по всем этим торговцам чай через своих комиссионеров, которые оставляли товар
в кредит, делая огромную скидку, какой не могли делать крупнейшие московские фирмы — Поповы, Перловы, Филипповы, Губкины.
Егор Егорыч ничего не мог разобрать: Людмила, Москва, любовь Людмилы к Ченцову, Орел, Кавказ — все это перемешалось
в его уме, и прежде всего ему представился вопрос, правда или нет то, что говорил ему Крапчик, и он хоть кричал на того и сердился, но
в то же время
в глубине души его шевелилось, что это не совсем невозможно, ибо Егору Егорычу самому пришло
в голову нечто подобное, когда он услыхал от Антипа Ильича об отъезде Рыжовых и племянника из губернского
города; но все-таки, как истый оптимист, будучи более склонен воображать людей
в лучшем свете, чем они были на самом деле, Егор Егорыч поспешил отклонить от себя эту злую мысль и почти вслух пробормотал: «Конечно, неправда, и доказательство тому, что, если бы
существовало что-нибудь между Ченцовым и Людмилой, он не ускакал бы на Кавказ, а оставался бы около нее».
Равным образом не было и участия
в составлении подложных векселей, так как не
существовало самого факта написания, а было только упражнение
в таковом, причем бумага со столбиками была употреблена не с намерением, а по неимению
в городе Корчеве другой.
Итак, и Феденька, и Навозный край зажили на славу, проклиная либералов за то, что они своим буйством накликали на край различные бедствия. Сложилась даже легенда, что бедствия не прекратятся, покуда
в городе существует хоть один либерал, и что только тогда, когда Феденька окончательно разорит гнездо нечестия, можно будет не страховать имуществ, не удобрять полей, не сеять, не пахать, не жать, а только наполнять житницы…
Я был или мог быть
в городах этих, но имена гаваней означали для меня другой «Тулон» и вовсе не тот «Сидней», какие
существовали действительно; надписи золотых букв хранили неоткрытую истину.
В каждом
городе существует клуб,
в котором за 75 копеек можно получить неприхотливый, но сытный обед, состоящий из трех блюд.
Город наш
существует уже двести лет,
в нем сто тысяч жителей, и ни одного, который не был бы похож на других, ни одного подвижника ни
в прошлом, ни
в настоящем, ни одного ученого, ни одного художника, ни мало-мальски заметного человека, который возбуждал бы зависть или страстное желание подражать ему…
Оголтелый, отживающий, больной, я сидел
в своем углу, мысленно разрешая вопрос: может ли
существовать положение более анафемское, нежели положение российского дворянина, который на службе не состоит, ни княжеским, ни маркизским титулом не обладает, не заставляет баб водить хороводы и,
в довершение всего, не имеет достаточно денег, чтобы переселиться
в город и там жить припеваючи на глазах у вышнего начальства.
Упомянув сначала о запрещении 1796 года, указ продолжает: «Но как, с одной стороны, внешние обстоятельства, к мере сей правительство побудившие, прошли и ныне уже не
существуют, а с другой — пятилетний опыт доказал, что средство сие было и весьма недостаточно к достижению предполагаемой им цели, то по уважениям сим и признали мы справедливым, освободив сию часть от препон, по времени соделавшихся излишними и бесполезными, возвратить ее
в прежнее положение…» Далее, после разрешения вновь заводить вольные типографии и печатать
в них всякие книги с освидетельствованием Управы благочиния,
в указе повелевается — «цензуры всякого рода,
в городах и при портах учрежденные, яко уже ненужные, упразднить» (П. С. З., № 20139).
Она сказала свое слово против пыток и вообще старалась о распространении гуманных идей и о смягчении нравов. При восшествии на престол императора Александра — не только
существовала еще пытка, формально уничтоженная потом его указом от 27 сентября 1801 года (П. С. З., № 20022), но по
городам, при публичных местах, стояли виселицы, «вновь поставленные
в 1799–1800 годах, для прибития к ним имен разных чиновников»; виселицы эти уничтожены также
в 1801 году, по указу 8 апреля (П. С. З., № 19824).
Невинным и единственным его развлечением было то, что он, сидя
в своей комнате, создавал различные приятные способы жизни, посреди которых он мог бы
существовать: например,
в одно холодное утро, на ухарской тройке, он едет
в город; у него тысяча рублей
в кармане; он садится играть
в карты, проигрывает целую ночь.
Прежде поблизости Старого Макарья имел пребыванье
в лесах Каменских, Дорогучинских, Ветлужских [По переведении
в 1817 году Макарьевской ярмарки
в Нижний Старым Макарьем зовут уездный
город Макарьев, при котором знаменитая ярмарка
существовала с начала XVII столетия.
У большинства врачей есть приемные часы для бесплатных больных,
в большинстве
городов существуют бесплатные амбулатории, и никогда нет недостатка во врачах, соглашающихся работать
в них даром.
О Дерпте, тамошних профессорах и студентской жизни мы знали немного. Кое-какие случайные рассказы и то, что осталось
в памяти из повести графа Соллогуба „Аптекарша“. Смутно мы знали, что там совсем другие порядки, что
существуют корпорации, что ученье идет не так, как
в Казани и других русских университетских
городах. Но и только.
Тогда еще не
существовало"Артистического кружка", и интеллигенции негде было собираться, и Москва вообще
в каждый мой приезд все больше и больше казалась мне огромным губернским
городом.
Затем,
в описываемую уже нами эпоху при Александре I, архитектор Модьи представил свои предположения об устройстве
города на Васильевском острове и Петербургской стороне; на этот проект государь сказал: «Проект ваш был проектом Петра Великого, он хотел сделать из Васильевского острова вторую Венецию, но, к несчастью, должен был прекратить работы, ибо те, коим поручено было исполнение его мысли, не поняли его: вместо каналов они сделали рвы, кои до сих пор
существуют».
В половине восемнадцатого столетия разбои, убийства, воровство и мошенничество развились
в Москве
в огромных размерах. Со всех сторон, зимою и летом, собиралось
в Белокаменную то особое население, которое встречается во всех больших
городах и
существует за счет ближнего: обманом, воровством, насильственным отнятием собственности.
Арестанты дома предварительного заключения лишены даже удовольствия пройтись из тюрьмы
в камеры судебных следователей по
городу, так как камеры эти помещаются
в здании суда, а между последним и «домом предварительного заключения»
существует внутренний ход.
По отрядам и
в полковые штабы письма развозит летучая почта, состоящая из казаков, получая адресованную
в тот или другой штаб с полевой почты, а
в городах разноски писем не
существует.