Ордынов безмолвно обнял ее. Она трепетно прижалась к нему. Он чувствовал, как
судорожная дрожь пробегала по всему ее телу, и, казалось, душа ее расставалась с телом.
Там, почти в бессознательном, исступленном состоянии упав на постель и не выпуская из рук ребенка, несчастная разразилась страшными, истерическими, давящими рыданиями, а конвульсивная,
судорожная дрожь меж тем все более, все сильнее подымала ее члены.
Я долго взволнованно ходил по улицам, под ветром и снегом. До сих пор мне странно вспомнить, как остро пронзало мне в детстве душу всякое переживание обиды, горя, страха или радости, — какая-то быстрая,
судорожная дрожь охватывала всю душу и трепала ее, как в жесточайшей лихорадке. С горящими глазами я шагал через гребни наметенных сугробов, кусал захолодавшие красные пальцы и думал...
Неточные совпадения
Руки его
дрожали, перебирая листы, от
судорожного нетерпения.
Не скоро унялись
судорожные рыданья и всхлипыванья, внутренняя и наружная
дрожь.
— Так! я должна это сделать, — сказала она наконец решительным и твердым голосом, — рано или поздно — все равно! — С безумной живостью несчастливца, который спешит одним разом прекратить все свои страдания, она не сняла, а сорвала с шеи черную ленту, к которой привешен был небольшой золотой медальон. Хотела раскрыть его, но руки ее
дрожали. Вдруг с
судорожным движением она прижала его к груди своей, и слезы ручьем потекли из ее глаз.
Руки у неё
дрожали, она странно
судорожными жестами ошаривала юбку свою, хотела спрятать в карман мокрый от слёз комочек платка.
Она давно уже привыкла не подвывать музыке, но страстно-тоскливые, рыдающие и проклинающие звуки невольно раздражали ее: она в
судорожных зевках широко раскрывала рот, завивая назад тонкий розовый язычок, и при этом на минуту
дрожала всем тельцем и нежной черноглазой мордочкой.
И вдруг тонкие губы императора
дрогнули и раскрылись, бледное лицо исказила
судорожная гримаса...
Вся южная сторона неба густо залита багровым заревом. Небо воспалено, напряжено, зловещая краска мигает на нем и
дрожит, точно пульсирует. На громадном багрово-матовом фоне рельефно вырисовываются облака, бугры, оголенные деревья. Слышен торопливый,
судорожный звон набата.
— Нет… не может быть!.. ты не отец мне. — Потом, в
судорожном движении схватив Конрада за руку, прибавил тихо: — Не выдержу! пойдем отсюда, Конрад!.. я
продрог до костей…
Дрогнули, но не подались сомкнутые железные челюсти: скрипнув зубами, поп с силою развел их, — и с этим движением уст его, похожим на
судорожную зевоту, прозвучали громкие, отчетливые слова...