Неточные совпадения
— Парадокс, — это, брат, протест против общепринятой пошлости, — внушительно сказал
студент,
оглянулся, прищурив серые, холодненькие глаза, и добавил...
Она вздохнула трудно и тяжело, как бы переводя дыхание после тяжелой работы, и
оглянулась кругом. Она не могла бы сказать, долго ли длилось молчание, давно ли смолк
студент, говорил ли он еще что-нибудь… Она посмотрела туда, где за минуту сидел Петр… Его не было на прежнем месте.
С удивлением глядел
студент на деревья, такие чистые, невинные и тихие, как будто бы бог, незаметно для людей, рассадил их здесь ночью, и деревья сами с удивлением
оглядываются вокруг на спокойную голубую воду, как будто еще дремлющую в лужах и канавах и под деревянным мостом, перекинутым через мелкую речку,
оглядываются на высокое, точно вновь вымытое небо, которое только что проснулось и в заре, спросонок, улыбается розовой, ленивой, счастливой улыбкой навстречу разгоравшемуся солнцу.
— Я вам говорю, что я положил тут тетради, — сказал я, начиная нарочно горячиться, думая испугать его своей храбростью. — Все видели, — прибавил я,
оглядываясь на
студентов; но хотя многие с любопытством смотрели на меня, никто не ответил.
На крыльце несколько
студентов топали, сбрасывая налипший снег, но говорили тихо и конспиративно. Не доходя до этого крыльца, я остановился в нерешительности и
оглянулся… Идти ли? Ведь настоящая правда — там, у этого домика, занесенного снегом, к которому никто не проложил следа… Что, если мне пройти туда, войти в ту комнату, сесть к тому столу… И додумать все до конца. Все, что подскажет мне мертвое и холодное молчание и одиночество…
Теперешние
студенты не ругались; они только
оглядывались на Прошку как-то особенно.
— Нет, Егор Иваныч, ради бога! — заторопился
студент. — Вы только послушайте, только послушайте меня. Мужик, куда он у себя ни
оглянется, на что ни посмотрит, везде кругом него старая-престарая, седая и мудрая истина. Все освещено дедовским опытом, все просто, ясно и практично. А главное — абсолютно никаких сомнений в целесообразности труда. Возьмите вы доктора, судью, литератора. Сколько спорного, условного, скользкого в их профессиях! Возьмите педагога, генерала, чиновника, священника…
Публика
оглядывалась, больше улыбалась и расспрашивала участников процессии. Ни одна лавка не закрывалась, и на всем протяжении Невского до Владимирской и дальше до Колокольной никто не разгонял
студентов.
Шлиппенбах
оглянулся, искал, кто это произнес; но дерптские
студенты загородили библиотекаря.