Неточные совпадения
Нам теперь кажется, что все такие
требования просты, понятны, естественны и не имеют в себе ничего мистического и даже
странного; но пять или три тысячи лет тому назад эти
требования казались
требованиями невозможного.
Если человеку общественного жизнепонимания кажутся
странными и даже опасными
требования христианского учения, то точно столь же
странными, непонятными и опасными представлялись в давнишние времена дикарю
требования учения общественного, когда еще он не вполне понимал их и не мог предвидеть их последствий.
Нам кажется теперь, что
требования христианского учения о всеобщем братстве, безразличии народностей, об отсутствии собственности, о столь кажущемся
странным непротивлении злу насилием — суть
требования невозможного.
Еще более
странными, даже безумными казались
требования государственные: чтобы граждане подчинялись поставленной власти, платили подати, шли на войну для защиты отечества и т. д.
Какое
странное, необъяснимое явление для тех, кто привык отчаиваться в русском народе и все явления его жизни приписывать единственно
требованиям и велениям внешних сил, чуждых народу!..
— Барынька приняла меня очень строго… Когда же я ей объяснил дело, по которому приехал, строгость ее еще более увеличилась… «Я не понимаю, — сказала она, — и крайне удивлена, по какому праву господин Савин требует от меня деньги за проданное мной княгине Оболенской мое имение…» Слово «мое» она сильно подчеркнула. «Руднево, — продолжала она, — продал господин Савин мне по купчей крепости и потому его
требование о возврате принадлежащих будто бы ему денег мне кажется просто
странным».
— Это, однако, не объясняет мне ничего в наших отношениях, да и самое
требование ваше о моем переезде сюда, в квартиру с такими
странными приспособлениями, мне, признаться, совсем непонятно…
По
странной исторической случайности, посол русского государя был задержан в неприятельском лагере и через несколько дней уже снова в Вильне, в том самом замке Кейстута и даже в том самом кабинете, откуда отправлял его русский император, получил аудиенцию у императора французов, который и вручил ему письмо с дерзким и заносчивым ответом императору Александру Павловичу, полное лживых обвинений и непомерных
требований.
Помню то мучительное чувство страха и какой-то дикой покорности, когда, оставшись один, совсем один в своей комнате или на берегу моря, я вдруг начинал испытывать
странное давление на мышцы лица, безумное и наглое
требование смеха, хотя мне было не только не смешно, но даже и не весело.