Неточные совпадения
Он
попадает из
столицы в небольшой губернский город, очаровывает все общество, которое сам открыто презирает, говорит дерзости губернским магнатам и производит более или менее забавные дебоши.
На ночлегах в надзирательских он просыпался очень рано; проснешься на рассвете, а он стоит у окна и читает вполголоса: «Белый свет занялся над
столицей, крепко
спит молодая жена…» И г. Я. тоже всё читал наизусть стихотворения.
К тому же книжка моя может
попасть в руки охотникам деревенским, далеко живущим от
столиц и значительных городов, людям небогатым, не имеющим средств выписывать все охотничьи снаряды готовые, прилаженные к делу в современном, улучшенном их состоянии.
Вся Москва от мала до велика ревностно гордилась своими достопримечательными людьми: знаменитыми кулачными бойцами, огромными, как горы, протодиаконами, которые заставляли страшными голосами своими дрожать все стекла и люстры Успенского собора, а женщин
падать в обмороки, знаменитых клоунов, братьев Дуровых, антрепренера оперетки и скандалиста Лентовского, репортера и силача Гиляровского (дядю Гиляя), московского генерал-губернатора, князя Долгорукова, чьей вотчиной и удельным княжеством почти считала себя самостоятельная первопрестольная
столица, Сергея Шмелева, устроителя народных гуляний, ледяных гор и фейерверков, и так без конца, удивительных пловцов, голубиных любителей, сверхъестественных обжор, прославленных юродивых и прорицателей будущего, чудодейственных, всегда пьяных подпольных адвокатов, свои несравненные театры и цирки и только под конец спортсменов.
Не всякий поверит, что в центре
столицы, рядом с блестящей роскошью миллионных домов, есть такие трущобы, от одного воздуха и обстановки которых люди, посещавшие их,
падали в обморок.
Только к концу третьих суток поняло население, что мороз спас
столицу и те безграничные пространства, которыми она владела и на которые
упала страшная беда 28-го года.
Вдруг раздался легкий звон,
И в глазах у всей
столицыПетушок спорхнул со спицы,
К колеснице полетел
И царю на темя сел,
Встрепенулся, клюнул в темя
И взвился… и в то же время
С колесницы
пал Дадон —
Охнул раз, — и умер он.
— А что его у вас в
столице возили и принимали, так этому виновато ваше модничанье; у вас ведь все так: как затеете возню в каком-нибудь особливом роде, то и возитесь с кем
попало, без всякого разбора.
— Должно быть, у меня горячка начинается, — сказал он. — Доктор сказал, что еще трудно решить, какая у меня болезнь, но уж больно я ослаб… Еще счастье мое, что я в
столице заболел, а не дай бог этакую
напасть в деревне, где нет докторов и аптек!
За начальством прошли кавалеры: ученики лучших учебных заведений
столицы, приезжавшие к нам по «наряду». Исключение составляли братья и кузены старших, которые
попадали на наши балы по особому приглашению начальницы или какой-нибудь классной дамы.
Когда Панду окончил эту работу, он поехал в
столицу царя и, надеясь делать там торговые дела, взял с собой большой запас золота. Караван, везший его драгоценности, был охраняем вооруженными людьми, но когда он достиг гор, то разбойники, с Магадутой, ставшим атаманом их, во главе,
напали на него, побили охрану и захватили все драгоценные камни и золото. Сам Панду едва спасся. Это несчастие было большим ударом для благосостояния Панду: богатство его значительно уменьшилось.
Чего-нибудь в таком роде по игре и репертуару не создала до сих пор ни одна из европейских
столиц, не исключая и Парижа. Только в Италии не переводились народные театры и репертуар на местных диалектах — венецианском, ломбардском, пьемонтском, неаполитанском. Они не только не
падают, а теперь, в начале XX века, добиваются даже всемирной известности, как те сицилийские труппы с их capi-comici (директорами комических театров), которые доезжают даже до наших
столиц.
Легкий отряд Чернышова, которым командовал Тотлебен,
напал на этот город внезапно. Гарнизон Берлина состоял всего из трех батальонов. Поспешно бросились к нему на помощь небольшие прусские отряды. Пруссаков разогнали, и в то время, когда сам Фридрих спешил к своей
столице, она была занята русскими, которые наложили на нее контрибуцию и, разграбив окрестности, в особенности загородные дворцы, поспешно ушли. На Берлин же направились австрийцы под предводительством Ласси, но опоздали.
Жизнь в Петербурге была в то время, а особенно во время царствования императрицы Анны Иоанновны и кратковременного правления Анны Леопольдовны, далеко не безопасна. Разбои и грабежи были сильно распространены в самой
столице. В лежащих кругом Фонтанки лесах укрывались разбойники,
нападая на прохожих и проезжих.
Одни
попали прямо из
столицы, другие из дальних губерний, двое из-за Урала.
Хандра
напала на князя, как мы знаем, и в день приезда в Петербург Владимира Андреевича Петровского, загадочным образом попавшего с первых же своих шагов в
столице в восточный домик Калисфении Николаевны Мазараки, откуда под арестом его привезли в Таврический дворец.
Вот это Баранщикову и было нужно: он того и хотел, чтобы
попасть в
столицу, где он надеялся найти жалостливых покровителей, через которых может довести свое дело до самой Екатерины. Повели нашего странника в Петербург и представили его там Гавриилу.
Приезжие мастера заставляли будто завидовать
столице герцога всё те страны, где искусство
падало, нисходя до служебной роли гражданским и социальным идеям.
Неужто им не проще было поместить больного в госпиталь, а самим идти далее, а не харчиться в чужом месте, да еще вдобавок в католической
столице, где их могла настичь и действительно настигла
напасть духовная?