Они, проехавши, оглянулись назад; хутор их как будто ушел в землю; только видны были над землей две трубы скромного их домика да вершины дерев, по сучьям которых они лазили, как белки; один только дальний луг еще
стлался перед ними, — тот луг, по которому они могли припомнить всю историю своей жизни, от лет, когда катались по росистой траве его, до лет, когда поджидали в нем чернобровую козачку, боязливо перелетавшую через него с помощию своих свежих, быстрых ног.
Неточные совпадения
Близ Москвы, между Можайском и Калужской дорогой, небольшая возвышенность царит над всем городом. Это те Воробьевы горы, о которых я упоминал в первых воспоминаниях юности. Весь город
стелется у их подошвы, с их высот один из самых изящных видов на Москву. Здесь стоял плачущий Иоанн Грозный, тогда еще молодой развратник, и смотрел, как горела его столица; здесь явился
перед ним иерей Сильвестр и строгим словом пересоздал на двадцать лет гениального изверга.
Возле леса, на горе, дремал с закрытыми ставнями старый деревянный дом; мох и дикая трава покрывали его крышу; кудрявые яблони разрослись
перед его окнами; лес, обнимая своею тенью, бросал на него дикую мрачность; ореховая роща
стлалась у подножия его и скатывалась к пруду.
Перед ними открылось обширное поле, усыпанное французскими и нашими стрелками; густые облака дыма
стлались по земле; вдали, на возвышенных местах, двигались неприятельские колонны. Пули летали по всем направлениям, жужжали, как пчелы, и не прошло полминуты, одна пробила навылет фуражку Рославлева, другая оторвала часть воротника Блесткиной шинели.
Перед нею широко
стлался зеленый луг; медленно и плавно расхаживали по нем белые, как снег, гуси; селезни и пестрые утки, подвернув голову под сизое крылышко, лежали там и сям неподвижными группами.
Перед ними — тени
Стелются, как дым…
Перед ними с одной стороны расстилалось море, с другой стороны лежал небольшой клочок земли, за которым
стлалось все то же безграничное море. Заплакали генералы в первый раз после того, как закрыли регистратуру.
Уж стал месяц бледнеть, роса пала, близко к свету, а Жилин до края леса не дошел. «Ну, — думает, — еще тридцать шагов пройду, сверну в лес и сяду». Прошел тридцать шагов, видит — лес кончается. Вышел на край — совсем светло, как на ладонке
перед ним степь и крепость, и налево, близехонько под горой, огни горят, тухнут, дым
стелется и люди у костров.
Подъезжает он к городку, — бубенцы скворчат, колокольчик подзыкивает. Серый наш так пухом и
стелется. Влетел с перезвоном в улочку,
перед исправничьим домом чуть попридержался. Трах, — ставни настежь, — его скородие в архалуке весь фасад на улицу выставил, баки по ветру, глаза пьявками, клюквой весь так и залился.