Неточные совпадения
Когда прибегнем мы под
знамяБлагоразумной тишины,
Когда страстей угаснет пламя
И нам становятся смешны
Их своевольство иль порывы
И запоздалые отзывы, —
Смиренные не без труда,
Мы любим слушать иногда
Страстей чужих язык мятежный,
И нам он сердце шевелит.
Так точно
старый инвалид
Охотно клонит слух прилежный
Рассказам юных усачей,
Забытый в хижине своей.
Инсургенты уже идут тучей восстановлять
старую, законную династию, называют себя христианами, очень сомнительными, конечно, какими-то эклектиками; но наконец поняли они, что успех возможен для них не иначе как под
знаменем христианской цивилизации, — и то много значит.
Но и домашнее обучение стрельбе окончено. «Умей чистить и протирать винтовку, чтобы она и снаружи и снутри у тебя блестела, как зеркало». Наступает утро, когда весь батальон, со
знаменем, строгим строем, в белых каламянковых рубахах, под восхитительную музыку своего оркестра, покидает плац училища и через всю Москву молодецки марширует на Ходынское поле в старые-престарые лагери.
Все училище помнит, по
старому преданию, о том, как застрелился в курилке юнкер Кувшинников, будучи не включенным в те двенадцать рядов со
знаменем, которые были наряжены в почетный караул для встречи государя.
Изо всех окон свесились вниз милые девичьи головы, женские фигуры в летних ярких ситцевых одеждах. Мальчишки шныряют вокруг оркестра, чуть не влезая замурзанными мордочками в оглушительно рявкающий огромный геликон и разевающие рты перед ухающим барабаном. Все военные, попадающие на пути, становятся во фронт и делают честь
знамени.
Старый, седой отставной генерал, с георгиевскими петлицами, стоя, провожает батальон глазами. В его лице ласковое умиление, и по щекам текут слезы.
Но разве не было блеска и в этом протесте нотаблей против эмансипации, в этом столкновении «
знамени освобождения» со «
старыми дворянскими традициями»…
Бояре и воеводы,
старее его чинами и родом, несмотря на закоренелый предрассудок местничества, добровольно подчинились его власти: со всех сторон спешили под
знамена его люди ратные; смоляне, дорогобужане и вязьмичи, жившие в Арзамасе, явились первые; вслед за ними рязанцы, коломенцы и жители отдаленной Украины умножили собою число свободных людей: так называли себя воины, составлявшие отечественное ополчение нижегородское, которое вскоре, под предводительством Пожарского, двинулось к Ярославлю.
О, стонать тебе, земля родная,
Прежние годины вспоминая
И князей давно минувших лет!
Старого Владимира уж нет.
Был он храбр, и никакая сила
К Киеву б его не пригвоздила.
Кто же стяги древние хранит?
Эти — Рюрик носит, те — Давыд,
Но не вместе их
знамена плещут,
Врозь поют их копия и блещут.
Все, что было недовольно
старым порядком, с надеждою обратило взоры свои на Петра и радостно пошло за ним, увидавши, что на
знамени его написана та же ненависть к закоренелому злу, та же борьба с отжившей стариной, та же любовь к свету образования, которая смутно таилась и в народном сознании.
Яшка начертал на своем
знамени другую формулу: «За бога, за великого государя!..» Он был сектант, приверженец «
старого прав-закону», но когда я, вернувшись из конторы, проходил мимо его двери, невольная мысль поразила мое воображение: как много общего между этими двумя исповедниками!
Небольшое зальце было убрано весьма просто, кое-какая сборная мебель, кисейные занавески,
старые клавикорды, а по стенам портреты Ермолова, Паскевича, Воронцова и две литографии, изображающие подвиги простых русских солдатиков: умирающего рядового, который передает товарищу спасенное им полковое
знамя, да другого, такого же точно солдата, с дымящимся фитилем пред пороховым погребом, в то время, когда малочисленные защитники укрепления почти все уже перебиты да перерезаны огромными полчищами горцев.
Но ведь это Марк, герой гражданской войны, с орденом Красного
Знамени,
старый партиец-пролетарий, прошедший подполье и ссылку.
— Клянись же, что ты отрекаешься от русского имени и будешь воевать с нами под нашими
знаменами, которые разовьют над ними поголовную смерть, — начал торжественно
старый рыцарь.
Когда на бале Кутузов, по
старой Екатерининской привычке, при входе государя в бальную залу, велел к ногам его повергнуть взятые
знамена, государь неприятно поморщился и проговорил слова, в которых некоторые слышали: «
старый комедиант».