Неточные совпадения
— Конечно, сигнал: сниматься с якоря! — крикнул
лейтенант Поленов, уже сдавший вахту
старшему офицеру и сбежавший вниз, чтобы надеть теплое пальто.
Все откровенно сознались, что хочется. Особенно горячо высказались
лейтенант Невзоров,
старший механик и артиллерист Захар Петрович. Первые два жаждали свидания с женами, а Захар Петрович страстно хотел обнять своего сынишку.
Уже давно просвистали подвахтенных вниз, и все офицеры, за исключением вахтенного
лейтенанта,
старшего штурмана и вахтенного гардемарина, спустились вниз, а Володя, переживая тяжелые впечатления недавней разлуки, ходил взад и вперед по палубе в грустном настроении, полном какой-то неопределенно-жгучей и в то же время ласкающей тоски.
К остальным офицерам Володя был равнодушен, а к двоим — к ревизору,
лейтенанту Первушину, и
старшему артиллеристу — питал даже не особенно дружелюбные чувства, главным образом за то, что они дантисты и, несмотря на обещание, данное капитану, дерутся и, видимо, не сочувствуют его гуманным стремлениям просветить матроса.
— То-то и есть. Отлежится в лазарете и опять за свои дела… да еще куражится: меня, говорит, никакой бой не возьмет… Я, говорит, им покажу, каков я есть! Это он про капитана да про
старшего офицера… Хорошо. А
старшим офицером у нас в те поры был капитан-лейтенант Барабанов — может, слыхал, Аксютин?
Тут же на мостике стояли: вахтенный
лейтенант Невзоров, тот самый молодой красивый брюнет, который с таким горем расставался в Кронштадте с изящной блондинкой женой, и
старший штурман, худенький старик Степан Ильич.
По случаю шторма варки горячей пищи не было. Да почти никто и не хотел есть. Старики-матросы, которых не укачало, ели холодную солонину и сухари, и в кают-компании подавали холодные блюда, и за столом сидело только пять человек:
старший офицер, старик-штурман, первый
лейтенант Поленов, артиллерист да мичман Лопатин, веселый и жизнерадостный, могучего здоровья, которого, к удивлению Степана Ильича, даже качка Немецкого моря не взяла.
Молодой
лейтенант, видимо, был несколько взволнован, хотя и старался скрыть это. Но Володя заметил это волнение и в побледневшем лице
лейтенанта, и в его тревожном взгляде, который то и дело пытливо всматривался то в капитана, то в
старшего штурмана, словно бы желая на их лицах прочесть, нет ли серьезной опасности, и выдержит ли корвет эту убийственную трепку.
Когда вслед за гребцами стал спускаться плотный
лейтенант с рыжими усами, к трапу подбежал Ашанин и, обратившись к
старшему офицеру, который стоял у борта, наблюдая за баркасом, взволнованно проговорил...
Нравились Володе и мичман Лопатин, жизнерадостный, веселый, с открытой, прямой душой, и
старший офицер, как ретивый служака и добрый человек, и мистер Кенеди, и
лейтенант Невзоров, меланхолический блондин, сильно грустивший о своей молодой жене.