Скажи Федернелке, что я получил его фотографический портрет, готов был расцеловать его, если бы не боялся испортить своим соприкосновением, так живо
старческие черты мне напомнили его молодого. Я к нему буду скоро писать. Спасибо за брошюрки. Хотя в них нет ничего особенного, но все-таки прочел их со вниманием, как читаю все, что касается до теперешнего вопроса.
Неточные совпадения
Морщины лучами окружали глаза и губы; в глазах, голосе, во всех
чертах светилась
старческая, умная и приветливая доброта — плод долгой жизни и практической мудрости.
Вообще лицо измято, обильно перерезано глубокими
чертами; вид
старческий, волосы скудны.
Ее
черты дышали каким-то боязливым и безнадежным ожиданьем, той
старческой грустью, от которой так мучительно сжимается сердце зрителя.
Цвет смугло-желтый, пергаментный, глаза узкие,
черты крупные; невьющиеся жесткие волосы висят через лицо патлами, точно солома на старом сарае, платье неопрятное, безобразное, и при всем том — необыкновенная худощавость и
старческое выражение.
Потом вспоминает он о матери Юхванки, вспоминает о выражении терпения и всепрощения, которое, несмотря на торчащий зуб и уродливые
черты, он заметил на
старческом лице ее.
— Рекомендую вашему вниманию, — сказал я Павлу Ивановичу, стаскивая со старухи чепец и обнажая совершенно лысую голову. — Этой ведьме девяносто лет, душа моя. Если бы нам с вами пришлось когда-нибудь вскрывать этого субъекта, то мы сильно разошлись бы во мнениях. Вы нашли бы
старческую атрофию мозга, я же уверил бы вас, что это самое умное и хитрое существо во всем нашем уезде…
Чёрт в юбке!
Это была бабушка, ослепшая от слез после побега моего отца из аула. Бабушка протянула ко мне слабые
старческие руки и стала водить пальцами по моему лицу, ощупывая каждую
черту. Ее лицо, вначале бесстрастно-внимательное, какими бывают лица слепых, вдруг озарилось светом, счастливой улыбкой. Из незрячих глаз полились слезы. Она обхватила руками мою голову и, прижав ее к своей иссохшей груди, восклицала, подняв угасший взгляд к небу...
В молодости Ольга Николаевна была выдающеюся красавицей, о чем красноречиво говорили тонкие
черты ее
старческого лица, и украшением двора императрицы Екатерины II, при котором она была фрейлиной и в водовороте блеска и роскоши которого погибло громадное состояние ее родителей.
— Ты улыбаешься. Это мы знаем. Ты со мной, с бабой, спорить не хочешь, — сказала она весело и ласково и так тонко, умно глядя на брата, как нельзя было ожидать от ее
старческого, с крупными
чертами лица. — Да не соспоришь, дружок. Ведь седьмой десяток доживаю. Тоже не дурой прожила, кое-что видела и поняла. Книжек ваших не читала, да и читать не буду. В книжках вздор!
Это был сотоварищ Туберозова, второй соборный священник, отец Захария. Он летами был ровесник отца Савелия, но, будучи сух и до последней степени миниатюрен, казался гораздо его моложе. У отца Захарии седой пронизи было гораздо менее, чем у Туберозова, и в
чертах лица еще не заметно было
старческой сухости; у него были детские голубые глазки и лицо самое доброе и все как будто улыбающееся.