Неточные совпадения
Благовидная молодайка с полными, оттягивавшими ей плечи
ведрами прошла в сени. Появились откуда-то еще бабы молодые, красивые, средние и
старые некрасивые, с детьми и без детей.
Он был добрый человек. Я купил
ведро водки, и когда Soldat были пьяны, я надел сапоги,
старый шинель и потихоньку вышел за дверь. Я пошел на вал и хотел прыгнуть, но там была вода, и я не хотел спортить последнее платье: я пошел в ворота.
Такие же люди, только добрее. Такие же мужики, в таких же свитках, только мужики похожи на
старых лозищан, еще не забывших о своих
старых правах, а свитки тоньше и чище, только дети здоровее и все обучены в школе, только земли больше, и земля родит не по-вашему, только лошади крепче и сытее, только плуги берут шире и глубже, только коровы дают по
ведру на удой…
Он рассказывал про
старое житье казаков, про своего батюшку Широкого, который один на спине приносил кабанью тушу в десять пуд и выпивал в один присест два
ведра чихирю.
Вид у него был нищий; ряса выгорела на солнце, клобук принял окраску
старого, жестяного
ведра, сапоги стоптаны.
На телеге, запряженной толстою и очень
старою монастырскою лошадью, лежали невод, несколько
ведер, бочка для рыбы и багры; но на телеге никто не сидел.
Дрянная «парашка» —
старое и ржавое железное
ведро с крышкой распространяла острый аммиачный запах, к которому я, однако, скоро притерпелся.
Луга у него потравлены свиньями, в лесу по молодняку ходит мужицкий скот, а
старых деревьев с каждой зимой становится всё меньше и меньше; в огороде и в саду валяются пасечные колодки и ржавые
ведра.
Через час! Ура! Значит, целый час оставался в моем распоряжении. Чего только нельзя было сделать в продолжении часа! Не теряя ни минуты, я выскочила в сени и, сбежав с крыльца, помчалась к колодцу, из которого черпал
ведром воду
старый Николай.
— Фу, пусто вам будь! — воскликнул майор, — вы, канальи, этак просто задавите! — И он, выскочив из кибитки, скомандовал к кабаку, купил
ведро водки, распил ее со
старыми товарищами и наказал им служить верой и правдой и слушаться начальства, дал старшему из своего скудного кошелька десять рублей и сел в повозку; но, садясь, он почувствовал в ногах у себя что-то теплое и мягкое, живое и слегка визжащее.
Маслюхин вздыхал, покидая недоеденную кашу, нехотя поднимался со стула и тянул на бакшу сверлить свои огуречные
ведра. Иногда, проходя мимо своего двора, он вдруг останавливался и давал приказания переставить с места на место
старые колья или кричал что-нибудь на детей; но ни рабочие, ни дети его не слушались. Были прежде у него между домочадцами друзья, но и их холопская дружба была рабски холодна и невыразительна.