Неточные совпадения
— Покорно благодарю вас, —
поклонилась ему Грушенька, — я с тем
старичком отправлюсь, с помещиком, его довезу, а пока подожду внизу, коль позволите, как вы тут Дмитрия Федоровича порешите.
— Так-с, так-с. Весьма даже напрасно. Ваша фамилия Колобов? Сынок, должно быть, Михею Зотычу? Знавал
старичка… Лет с тридцать не видались.
Кланяйтесь родителю. Очень жаль, что ничего не смогу сделать вам приятного.
Спрятал вострый меч Иван под полу,
Пришел,
поклонился отшельнику:
— Всё ли ты здоров, честной
старичок?
— Мы к тебе, батюшка-барин! — голосили
старички,
кланяясь в землю. — Вот прими от нас бумагу, там все прописано.
Последняя фраза целиком долетела до ушей входившего в библиотеку бухгалтера из Заозерного завода. Сгорбленный лысый
старичок тускло посмотрел на беседовавших, неловко
поклонился им и забился в самый дальний угол, где из-за раскрытой газеты торчало его любопытное старческое ухо, ловившее интересный беглый разговор.
Но мы поспешили к
старичку, хотя, ввиду общения Вздошникова с гороховыми пальто, чувство самосохранения должно было бы подсказать нам, что сходить
поклониться человеку, в доме которого, по-видимому, была штаб-квартира корчевской благонамеренности, — голова не отвалится.
— Ну, пошел, пучеглазый, размазывать! Тянет, словно клещами хомут надевает! — грубо перебил Нефед. —
Кланяться наказывал тебе
старичок из Комарева… Кондратьем звать… Вот те и все!
— На семик, на самый семик, молоньей сожгло.
Старичок еще
поклонился и добавил...
— Ну, что ж ты, батюшка, стал предо мною, глаза выпучил! — продолжала кричать на меня бабушка, —
поклониться — поздороваться не умеешь, что ли? Аль загордился, не хочешь? Аль, может, не узнал? Слышишь, Потапыч, — обратилась она к седому
старичку, во фраке, в белом галстуке и с розовой лысиной, своему дворецкому, сопровождавшему ее в вояже, — слышишь, не узнает! Схоронили! Телеграмму за телеграммою посылали: умерла аль не умерла? Ведь я все знаю! А я, вот видишь, и живехонька.
Наконец, однако, заметив, что у Владимира Сергеича слипались глаза и в самых словах проявлялась некоторая медлительность и бессвязность,
старичок встал и, любезно
поклонившись, объявил, что он не намерен более стеснять своим присутствием, но что надеется иметь удовольствие видеть у себя дорогого гостя не позже завтрашнего дня к обеду.
Старичок первый приблизился к Владимиру Сергеичу и, любезно
поклонившись, заговорил тем же тоненьким голоском...
В полдень Ольга и Саша пришли в большое село. Тут на широкой улице встретился им повар генерала Жукова,
старичок. Ему было жарко, и потная, красная лысина его сияла на солнце. Он и Ольга не узнали друг друга, потом оглянулись в одно время, узнали и, не сказав ни слова, пошли дальше каждый своею дорогой. Остановившись около избы, которая казалась побогаче и новее, перед открытыми окнами, Ольга
поклонилась и сказала громко, тонким, певучим голосом...
Не знаю, сколько раз я эту «Верую» прочел, чтобы не заснуть, но только много; а
старичок все в своем гробе молится, и мне оттуда сквозь пазы тесин, точно свет кажет, и видно, как он
кланяется, а потом вдруг будто начал слышаться разговор, и какой… самый необъяснимый: будто вошел к старцу Левонтий, и они говорят о вере, но без слов, а так, смотрят друг на друга и понимают.
Оба, вошедши в клеть, сотворили три крестные знамения перед иконой, произнеся: «Господи, помилуй!» — и потом
поклонились хозяину, с приветствием: «Подай, боже, здравия!»
Старичок остановился у дверей и положил близ них свой посох.
Ополченцы и те, которые были в деревне, и те, котóрые работали на батарее, побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один
старичок в клобуке с причтом и певчими. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и
кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.
Старичок, сняв шапку,
поклонился мне, но он не расслышал мой вопрос.