Неточные совпадения
Толстоногий стол, заваленный почерневшими от
старинной пыли, словно прокопченными бумагами, занимал весь промежуток между двумя окнами; по стенам висели турецкие ружья, нагайки, сабля, две ландкарты, какие-то анатомические рисунки, портрет Гуфеланда, [Гуфеланд Христофор (1762–1836) — немецкий врач, автор широко в свое время популярной книги «Искусство продления человеческой жизни».] вензель из волос в черной рамке и диплом под стеклом; кожаный, кое-где продавленный и разорванный,
диван помещался между двумя громадными шкафами из карельской березы; на полках в беспорядке теснились книги, коробочки, птичьи чучелы, банки, пузырьки; в одном углу стояла сломанная электрическая машина.
Снится еще Илье Ильичу большая темная гостиная в родительском доме, с ясеневыми
старинными креслами, вечно покрытыми чехлами, с огромным, неуклюжим и жестким
диваном, обитым полинялым голубым барканом в пятнах, и одним большим кожаным креслом.
Простая кровать с большим занавесом, тонкое бумажное одеяло и одна подушка. Потом
диван, ковер на полу, круглый стол перед
диваном, другой маленький письменный у окна, покрытый клеенкой, на котором, однако же, не было признаков письма, небольшое
старинное зеркало и простой шкаф с платьями.
Писанная масляными красками
старинная картина в тяжелой золотой раме висела над самым
диваном.
И дом у него
старинной постройки; в передней, как следует, пахнет квасом, сальными свечами и кожей; тут же направо буфет с трубками и утиральниками; в столовой фамильные портреты, мухи, большой горшок ерани и кислые фортепьяны; в гостиной три
дивана, три стола, два зеркала и сиплые часы, с почерневшей эмалью и бронзовыми, резными стрелками; в кабинете стол с бумагами, ширмы синеватого цвета с наклеенными картинками, вырезанными из разных сочинений прошедшего столетия, шкафы с вонючими книгами, пауками и черной пылью, пухлое кресло, итальянское окно да наглухо заколоченная дверь в сад…
Отпивши чай, все перешли в гостиную: девушки и дьяконица сели на
диване, а мужчины на стульях, около стола, на котором горела довольно хорошая, но очень
старинная лампа.
Старинные кресла и
диван светлого березового выплавка, с подушками из шерстяной материи бирюзового цвета, такого же цвета занавеси на окнах и дверях; той же березы письменный столик с туалетом и кроватка, закрытая белым покрывалом, да несколько растений на окнах и больше ровно ничего не было в этой комнатке, а между тем всем она казалась необыкновенно полным и комфортабельным покоем.
Здесь менее был нарушен живой вид покоя: по стенам со всех сторон стояли довольно старые, но весьма мягкие турецкие
диваны, обтянутые шерстяной полосатой материей;
старинный резной шкаф с большою гипсовою лошадью наверху и массивный письменный стол с резными башенками.
Тем не менее она усадила меня на
диван перед неизбежным овальным столом, по бокам которого, по преданию всех
старинных помещичьих домов, были симметрически поставлены кресла; усадивши, обеспокоилась, достаточно ли покойно мне сидеть, подложила мне под руку подушку и даже выдвинула из-под
дивана скамейку и заставила меня положить на нее ноги.
Перед
диваном, на круглом столе, покрытом чистой скатертью, возвышался наполненный душистым шоколадом, окруженный чашками, графинами с сиропом, бисквитами и булками, даже цветами, — огромный фарфоровый кофейник; шесть тонких восковых свечей горело в двух
старинных серебряных шандалах; с одной стороны
дивана вольтеровское кресло раскрывало свои мягкие объятия — и Санина посадили именно в это кресло.
Обыкновенные посетители оставались за решеткой, а счастливцы допускались, по указанию блаженного, чрез дверцы решетки в его половину, и он сажал их, если хотел, на свои старые кожаные кресла и на
диван; сам же заседал неизменно в
старинных истертых вольтеровских креслах.
Два окна плотно закрыты ставнями, в простенке —
старинное овальное зеркало в золотой фигурной раме, под зеркалом
диван, перед ним стол с выгнутыми ногами, а на столе
старинная библия в коже; блестит серебро её застёжек.
Диван с валяющимися на нем газетами, пустые бутылки по углам, стаканы и недопитая бутылка на столе, среди сигар, галстуков и перчаток; у двери — темный
старинный шкаф, в бок которому упиралась железная койка, с наспех наброшенным одеялом, — вот все, что я успел рассмотреть, оглянувшись несколько раз.
В небольшой комнате, которую занимал Нехлюдов, стоял старый кожаный
диван, обитый медными гвоздиками; несколько таких же кресел; раскинутый
старинный бостонный стол с инкрустациями, углублениями и медной оправой, на котором лежали бумаги, и
старинный, желтенький, открытый английский рояль с истертыми, погнувшимися узенькими клавишами.
Мягкая
старинная мебель, на полу — ковёр, в одном углу — рояль, в другом — полукруглый
диван, за ним — фикус, перед ним — круглый стол, на столе незажжённая лампа.
Саню призвали в гостиную. В кресле сидела старшая тетка; младшая, с простовато-сладким выражением своего лоснящегося лица, присела на угол одного из длинных мягких
диванов, обитых
старинным ситцем.
Во время летних прогулок — на копне сена или на обрыве над речкой Выконкой, в дождливые дни — в просторной гостиной, на
старинных жестких
диванах красного дерева, — я им долгие часы рассказывал или читал, сначала сказки Гоголя и Кота-Мурлыки, «Тараса Бульбу», исторические рассказы Чистякова, потом, позже, — Тургенева, Толстого, «Мертвые души», Виктора Гюго.
Сидела она на
диване, что-то в роде турецкого, но довольно жестком, обитом самым простым полосатым тиком, стоявшем возле лежанки из
старинных изразцов, на которой стояли бутылки с закисавшим уксусом домашнего приготовления.
Гостиная, убранная так же, как и зала, по-старинному, мебелью красного дерева, с лакированными спинками и мягкими подушками, обитыми коричневым сафьяном, атласными такого же цвета гардинами на окнах, заставленных жардиньерками, полными цветов, была бы мрачна, если бы не вышитые подушки на
диване, скамеечки и разбросанные там и сям на столиках и креслах белоснежные вязаные салфеточки, придававшие ей уютный и приветливый вид и указывавшие, как и чистота залы, на заботливую аккуратную женскую руку.
Те же беленые стены с видами Афонских гор и другими «божественными картинками», с портретами государя и государыни и других членов императорской фамилии, без которых немыслим ни один дом сибирского крестьянина, боготворящего своего царя-батюшку; та же
старинная мебель, иногда даже красного дерева;
диваны с деревянными лакированными спинками, небольшое простеночное зеркало в раме и неприменно
старинный буфет со стеклами затейливого устройства, точно перевезенный из деревенского дома «старосветского» помещика и Бог весть какими судьбами попавший в далекие сибирские палестины.
Те же беленые стены с видами Афонских гор и другими «божественными картинками», с портретами Государя и Государыни и других членов Императорской фамилии, без которых немыслим ни один дом сибирского крестьянина, боготворящего своего Царя-Батюшку, та же
старинная мебель — иногда даже красного дерева
диваны с деревянными лакированными спинками, небольшое простеночное зеркало в раме и непременно
старинный буфет со стеклами затейливого устройства, точно перевезенный из деревенского дома «старосветского» помещика и Бог весть как попавший в далекие Сибирские Палестины.
В угловой гостиной помещичьего дома, за круглым преддиванным столом, на котором горела высокая,
старинная, видимо, переделанная из олеиновой в керосиновую, лампа под уже новейшим огромным пунцовым абажуром, сидели на
диване Фанни Михайловна Савина и наискосок от нее молодая девушка лет восемнадцати, с оригинальным смуглым лицом цыганского типа.
Стены этого обширного кабинета были заставлены частью книжными шкафами, а частью широкими турецкими
диванами, утопавшими в мягких восточных коврах, покрывавших и паркет. Богатые красивые бархатные драпировки обрамляли окна и единственную дверь. У среднего окна, выходящего на север, стоял дорогой
старинный письменный стол, заваленный журналами, газетами, визитными карточками и письмами. Все это лежало в изящном беспорядке.