У
старика задрожали губы, он сначала без всякой надобности отчаянно задергал вожжами, а потом поднес рукав к глазам, и послышалось несколько старческих всхлипываний, которых нельзя было отличить от всхлипываний двухлетнего ребенка.
Неточные совпадения
Старика передернуло от ее улыбки, и губы его
задрожали от благодарного плача.
Когда же есаул поднял иконы, вдруг все лицо его переменилось: нос вырос и наклонился на сторону, вместо карих, запрыгали зеленые очи, губы засинели, подбородок
задрожал и заострился, как копье, изо рта выбежал клык, из-за головы поднялся горб, и стал козак —
старик.
Тощее, бледное и больное ее личико было обращено к нам; она робко и безмолвно смотрела на нас и с каким-то покорным страхом отказа протягивала нам свою дрожащую ручонку.
Старик так и
задрожал весь, увидя ее, и так быстро к ней оборотился, что даже ее испугал. Она вздрогнула и отшатнулась от него.
Вошел Тебеньков. То был высокий и с виду очень почтенный
старик с окладистою бородой и суровым выражением в лице. При виде его Варвара быстро поднялась и
задрожала всем телом.
Это обстоятельство мгновенно взорвало
старика: брови его выгнулись, голова гордо откинулась назад, губы
задрожали.
И боже мой, неужели не ее встретил он потом, далеко от берегов своей родины, под чужим небом, полуденным, жарким, в дивном вечном городе, в блеске бала, при громе музыки, в палаццо (непременно в палаццо), потонувшем в море огней, на этом балконе, увитом миртом и розами, где она, узнав его, так поспешно сняла свою маску и, прошептав: «Я свободна»,
задрожав, бросилась в его объятия, и, вскрикнув от восторга, прижавшись друг к другу, они в один миг забыли и горе, и разлуку, и все мучения, и угрюмый дом, и
старика, и мрачный сад в далекой родине, и скамейку, на которой, с последним, страстным поцелуем, она вырвалась из занемевших в отчаянной муке объятий его…
Старик сначала не разобрал, голова его
задрожала, — он Понял, что ему отказывают от работы.
— Гладких ваш крестный! — воскликнул
старик, весь
задрожав.
На дворе стоял декабрь месяц, был страшный мороз. Зима в этот год была лютая и страшная, что не редкость в Сибири. В числе привезенных из К. на имя Иннокентия Антиповича Гладких писем одно обратило на себя его внимание. Почерк, которым написан был адрес, заставил
задрожать старика — он узнал почерк Марьи Петровны.
Но руки Левонтия
задрожали от натуги; он взял барина под мышки, потянул к себе, но Стягин сделал неловкое движение и
старик выпустил его.