Неточные совпадения
Странно было слышать, что она говорит, точно гимназистка, как-то наивно, даже неправильно, не своей речью и будто бы
жалуясь. Самгин начал рассказывать о городе то, что узнал от
старика Козлова, но она, отмахиваясь платком от пчелы, спросила...
И этот же
старик всем
жалуется на непочтительность и жестокость сына, марает его в обществе, вредит ему, клевещет на него, скупает его долговые расписки, чтобы посадить его в тюрьму!
«Чего,
старик, разжалобился?» Но Хорь подпирал щеку рукой, закрывал глаза и продолжал
жаловаться на свою долю…
— А я, батюшка, не
жалуюсь. И слава Богу, что в рыболовы произвели. А то вот другого, такого же, как я,
старика — Андрея Пупыря — в бумажную фабрику, в черпальную, барыня приказала поставить. Грешно, говорит, даром хлеб есть… А Пупырь-то еще на милость надеялся: у него двоюродный племянник в барской конторе сидит конторщиком; доложить обещался об нем барыне, напомнить. Вот те и напомнил!.. А Пупырь в моих глазах племяннику-то в ножки кланялся.
— Ну, подойди, подойди, — заговорил
старик, — чего стыдишься? Благодари тетку, прощен… Вот, батюшка, рекомендую, — продолжал он, показывая на Митю, — и родной племянник, а не слажу никак. Пришли последние времена! (Мы друг другу поклонились.) Ну, говори, что ты там такое напутал? За что на тебя
жалуются, сказывай.
Как умершего без покаяния и «потрошенного», его схоронили за оградой кладбища, а мимо мельницы никто не решался проходить в сумерки. По ночам от «магазина», который был недалеко от мельницы, неслись отчаянные звуки трещотки.
Старик сторож
жаловался, что Антось продолжает стонать на своей вышке. Трещоткой он заглушал эти стоны. Вероятно, ночной ветер доносил с того угла тягучий звон воды в старых шлюзах…
Старики разговорились. Все-таки они были свои и думали одинаково, не то что молодежь. Михей Зотыч все качал своею лысою головой и
жаловался на худые дела.
С того дня у нас возникла молчаливая, злая война: он старался будто нечаянно толкнуть меня, задеть вожжами, выпускал моих птиц, однажды стравил их кошке и по всякому поводу
жаловался на меня деду, всегда привирая, а мне всё чаще казалось, что он такой же мальчишка, как я, только наряжен
стариком.
Поселенец Резвецов,
старик, застал свою сожительницу с поселенцем Родиным и пошел
жаловаться.
«А теперь, —
жаловался старик, которому уже стукнуло лет за восемьдесят, — так все вырубили да распахали, что проехать негде».
— Ступай,
пожалуйся на меня, пес! — кричал
старик вдогонку лукавому рабу. — Я на твое место двадцать таких-то найду…
Крепкий был
старик Ефим Андреич и не любил
жаловаться на свою судьбу, а тут не утерпел. Он даже прослезился, прощаясь с Петром Елисеичем.
Выведенный из терпения Самоварник несколько раз бегал
жаловаться в волость, но там ему
старик Основа ответил поговоркой, что «не купи дом — купи соседа».
— А Нинка говорит: я, говорит, ни за что с ним не останусь, хоть режьте меня на куски… всю, говорит, меня слюнями обмочил. Ну
старик, понятно,
пожаловался швейцару, а швейцар, понятно, давай Нинку бить. А Сергей Иваныч в это время писал мне письмо домой, в провинцию, и как услышал, что Нинка кричит…
— Ну, нескоро тоже, вон у дедушки вашего, — не то что этакой дурак какой-нибудь, а даже высокоумной этакой
старик лакей был с двумя сыновьями и все
жаловался на барина, что он уже стар, а барин и его, и его сыновей все работать заставляет, — а работа их была вся в том, что сам он после обеда с тарелок барские кушанья подъедал, а сыновья на передней когда с господами выедут…
Старику приносил вести о литературном мире, о литераторах, которыми он вдруг, неизвестно почему, начал чрезвычайно интересоваться; даже начал читать критические статьи Б., про которого я много наговорил ему и которого он почти не понимал, но хвалил до восторга и горько
жаловался на врагов его, писавших в «Северном трутне».
Вошел
старик, в халате, в туфлях; он
жаловался на лихорадку. но с нежностью посмотрел на жену и все время, как я у них был, ухаживал за ней, как нянька, смотрел ей в глаза, даже робел перед нею. Во взглядах его было столько нежности. Он был испуган ее болезнью; чувствовал, что лишится всего в жизни, если и ее потеряет.
— Что и говорить! Вот и у вас, сударь, головка-то беленька стала, а об
стариках и говорить нечего. Впрочем, я на себя не
пожалуюсь: ни единой во мне хворости до сей поры нет! Да что же мы здесь стоим! Милости просим наверх!
В будни эти
старики и старухи ходили, с молитвой на устах, по домам более зажиточных горожан и среднего мещанства, разнося сплетни,
жалуясь на судьбу, проливая слезы и клянча, а по воскресеньям они же составляли почтеннейших лиц из той публики, что длинными рядами выстраивалась около костелов и величественно принимала подачки во имя «пана Иисуса» и «панны Богоматери».
Но юноша, вскоре после приезда, уже начал скучать, и так как он был единственный сын, то отец и мать, натурально, встревожились. Ни на что он не
жаловался, но на службе старанья не проявил, жил особняком и не искал знакомств."Не ко двору он в родном городе, не любит своих родителей!" — тужили
старики. Пытали они рисовать перед ним соблазнительные перспективы — и всё задаром.
Однако ж
старики в первое время все-таки тянулись за так называемой избранной публикой, то есть обедали не в час и не за табльдотом, а в шесть и a la carte, [по карточке, порционно] одевались в коротенькие клетчатые визитки, которые совершенно открывали их убогие оконечности, подсаживались к молодым бонапартистам и
жаловались, что доктор не позволяет пить шампанское, выслушивали гривуазные анекдоты и сами пытались рассказать что-то неуклюжее, засматривались на бонапартисток и при этом слюнявили переда своих рубашек и проч.
За
стариками прислуживает"молодуха", женщина лет шестидесяти пяти, которая еще бодрится, но
жалуется, что ноги у нее мозжат.
Евпраксеюшка смотрит направо и налево и улыбается. Спина — это ее конек. Давеча даже
старик Савельич, повар, и тот загляделся и сказал: ишь ты спина! ровно плита! И она не
пожаловалась на него Порфирию Владимирычу.
Предостережения не пугали нас, мы раскрашивали сонному чеканщику лицо; однажды, когда он спал пьяный, вызолотили ему нос, он суток трое не мог вывести золото из рытвин губчатого носа. Но каждый раз, когда нам удавалось разозлить
старика, я вспоминал пароход, маленького вятского солдата, и в душе у меня становилось мутно. Несмотря на возраст, Гоголев был все-таки так силен, что часто избивал нас, нападая врасплох; изобьет, а потом
пожалуется хозяйке.
И
старик присел на краешек ее кровати и начал пересказывать жене свою беседу с предводителем, а затем стал
жаловаться на общее равнодушие к распространяющемуся повсеместно в России убеждению, что развитому человеку «стыдно веровать».
Старик проводил меня до моей квартиры и здесь, крепко сжимая мою руку, еще несколько минут на кого-то все
жаловался; упоминал упавшим голосом фамилии некоторых важных лиц петербургского высшего круга и в заключение, вздохнув и потягивая мою руку книзу, прошептал...
Нередко даже
старик заставал свою Дуньку со слезами на глазах и всклоченными волосами; но Дуня никогда не
жаловалась на Гришку; напротив того, несмотря на всегдашнее заступничество Вани, она присоединялась к приемышу, и оба подтрунивали над сыном Глеба; нередко даже соединенными силами нападали они на него.
Старик не мог
жаловаться на своего помощника: Гришка работал исправно.
Тут его мысль остановилась на жалобах Любови. Он пошел тише, пораженный тем, что все люди, с которыми он близок и помногу говорит, — говорят с ним всегда о жизни. И отец, и тетка, крестный, Любовь, Софья Павловна — все они или учат его понимать жизнь, или
жалуются на нее. Ему вспомнились слова о судьбе, сказанные
стариком на пароходе, и много других замечаний о жизни, упреков ей и горьких жалоб на нее, которые он мельком слышал от разных людей.
Маркер проигрывал и горячился,
старик хладнокровно выигрывал партию за партией и с каждым ударом
жаловался на свою старость и немощь.
Воевода Полуект Степаныч, проводив дьячка Арефу, отправился в судную избу производить суд и расправу, но сегодня дело у него совсем не клеилось. И жарко было в избе, и дух тяжелый.
Старик обругал ни за что любимого писчика Терешку и вообще был не в духе. Зачем он в самом-то деле выпустил Арефу? Нагонит игумен Моисей и поднимет свару, да еще
пожалуется в Тобольск, — от него все станет.
Марья же Павловна наивно думала, что, не
жалуясь на стол, который готовил
старик повар, и на то, что дорожки в парке не все были чищены, и что вместо лакеев был один мальчик, что она делает всё, что может мать, жертвующая собой для своего сына.
Федя долго рассказывал про подвиги Бучинского и старателей,
жаловался на слабые времена и постоянно вспоминал про Аркадия Павлыча. Пересел на травку, на корточки, и не уходил; ему, очевидно, что-то хотелось еще высказать, и он ждал только вопроса. Сняв с головы шляпу,
старик долго переворачивал ее в руках, а потом проговорил...
Со своим
стариком она обращалась не ласково, обзывала его то лежебокой, то холерой. Это был неосновательный, ненадежный мужик, и, быть может, если бы она не понукала его постоянно, то он не работал бы вовсе, а только сидел бы на печи да разговаривал. Он подолгу рассказывал сыну про каких-то своих врагов,
жаловался на обиды, которые он будто бы терпел каждый день от соседей, и было скучно его слушать.
Молодой человек посмотрел им вслед и затем, улегшись на нары, выглянул в окно. На дворе было темно. Две фигуры медленно ходили взад и вперед, о чем-то разговаривая. Семенов не слышал слов, и только грудной голос Бесприютного долетал до его слуха. Казалось, бродяга
жаловался на что-то, изливая перед
стариком наболевшую душу. Временами среди этой речи дребезжали старческие ответы, в которых молодому человеку слышалась неизменная безнадежная формула смирения перед судьбой.
Мелитону захотелось
жаловаться. Он подошел к
старику и, глядя на его грустное, насмешливое лицо и на свирель, забормотал...
Больной было очень плохо; она
жаловалась на тянущие боли в груди и животе, лицо ее было бело, того трудно описуемого вида, который мало-мальски привычному глазу с несомненностью говорит о быстро и неотвратимо приближающемся параличе сердца. Я предупредил мужа, что опасность очень велика. Пробыв у больной три часа, я уехал, так как у меня был другой трудный больной, которого было необходимо посетить. При
Стариковой я оставил опытную фельдшерицу.
Пришел
старик к хозяину
жаловаться. Позвал хозяип Жилина, сам смеется и спрашивает...
Старики в город пошли
жаловаться, все расписали, как было.
Для других детей, но не для меня. Недавно мне
жаловался старик-отец на своих сыновей-футболистов, возвращающихся домой с разбитыми лбами и рваною обувью: «Другим удовольствие, а мне один разрыв сердца!» Вот так тогда и мне было: другим удовольствие, а мне один разрыв сердца. Я с беспокойством спрашивал маму...
Эх,
старик, тебе же хуже будет, раз ты вздумаешь
жаловаться.
— Это ничего не значит… Вы не знаете
старика или знаете его меньше, чем знают у Селезневых… Он, несмотря на имеющийся у его сына отдельный капитал, держит его в ежовых рукавицах и, вложив этот капитал в дело, платит ему жалованье за занятия в конторе и даже не дает процентов, которые присоединяет к капиталу… Мне все это рассказал Сергей Аркадьевич и
жаловался даже сам молодой Алфимов.
— Ну, вот теперь если с нею что-нибудь случится, все станут обвинять меня! —
жаловался старик Алфимов Матильде Францовне. — Это способно отравить всякое удовольствие.