Неточные совпадения
— Здравствуйте! Ого,
постарели! А — я? Не узнали бы? — покрикивал он звонким тенорком. Самгин видел лысый череп, красное, бритое лицо со щетиной на висках, заплывшие,
свиные глазки и под широким носом темные щеточки коротко подстриженных усов.
— Тогда другой разговор… Только
старые люди сказывали, что
свинья не родит бобра. Понадеялась ты на любовные речи своего Акинфия Назарыча прежде времени…
В тесной и неопрятной передней флигелька, куда я вступил с невольной дрожью во всем теле, встретил меня
старый седой слуга с темным, медного цвета, лицом,
свиными угрюмыми глазками и такими глубокими морщинами на лбу и на висках, каких я в жизни не видывал. Он нес на тарелке обглоданный хребет селедки и, притворяя ногою дверь, ведущую в другую комнату, отрывисто проговорил...
К 1873 году числилось: пятнадцать
свиней приплода 1870 года и тринадцать — приплода 1871 года и четыре борова (
старого борова зарезали) — все это было пущено на племя.
Шабельский. Вовсе я этого не думаю. Я такой же мерзавец и
свинья в ермолке, как все. Моветон и
старый башмак. Я всегда себя браню. Кто я? Что я? Был богат, свободен, немного счастлив, а теперь… нахлебник, приживалка, обезличенный шут. Я негодую, презираю, а мне в ответ смеются; я смеюсь, на меня печально кивают головой и говорят: спятил старик… А чаще всего меня не слышат и не замечают…
— А вот, матушка Катерина Ильвовна,
свинью живую вешали, — отвечал ей
старый приказчик.
Но сколько ни обкрадывали приказчик и войт, как ни ужасно жрали все в дворе, начиная от ключницы до
свиней, которые истребляли страшное множество слив и яблок и часто собственными мордами толкали дерево, чтобы стряхнуть с него целый дождь фруктов, сколько ни клевали их воробьи и вороны, сколько вся дворня ни носила гостинцев своим кумовьям в другие деревни и даже таскала из амбаров
старые полотна и пряжу, что все обращалось ко всемирному источнику, то есть к шинку, сколько ни крали гости, флегматические кучера и лакеи, — но благословенная земля производила всего в таком множестве, Афанасию Ивановичу и Пульхерии Ивановне так мало было нужно, что все эти страшные хищения казались вовсе незаметными в их хозяйстве.
Николаев. Думаю, для
старого друга нельзя не сделать, а уж знал, что будет гадость… Да, думаю, что ж? меня какой-нибудь писака-мальчишка не может же оскорбить: поехал. Хорошо. Разлетелись мы с Софьей Андреевой — никого нет, один шафер… Квартира —
свиной хлев чище! — веревки на полу валяются, и какой-то его друг, такой же невежа, как он, чуть не в халате, да его родня — протоколист какой-то… Что же вы думаете? Повернулся спиной, ушел, надел шляпу и поехали!
Спектакль окончился. Сторож тушил лампы. Я ходил по сцене в ожидании, когда последние актеры разгримируются и мне можно будет лечь на мой
старый театральный диван. Я также мечтал о том куске жареной трактирной печенки, который висел у меня в уголке между бутафорской комнатой и общей уборной. (С тех пор как у меня однажды крысы утащили
свиное сало, я стал съестное подвешивать на веревочку.) Вдруг я услышал сзади себя голос...
Евгения Николаевна(немного уже и струсив). Ты в самом деле, видно, совсем рехнулся. Лакеев своих еще призывать выдумал… Я сама вспыльчива: я тебе все глаза выцарапаю и в лицо тебе наплюю, дурак этакий. Подлец!
Свинья! Козел
старый!.. (Идет к дверям.)
Луга у него потравлены
свиньями, в лесу по молодняку ходит мужицкий скот, а
старых деревьев с каждой зимой становится всё меньше и меньше; в огороде и в саду валяются пасечные колодки и ржавые ведра.
С десяток
свиней и несколько баранов тоже еще не привыкли к новоселью, устроенному для них
старым корветским плотником, которого матросы почтительно звали «Федосей Митричем», в виде хлевов из досок, и, несмотря на обильный корм и свежую траву, добытую из Порто-Прайя, беспокойно хрюкали и блеяли.
— Страшно ему… Ну, а ежели б резали бабу? Чье дело вступиться за нее? А еще тоже
старый человек, крещеный…
Свинья и больше ничего.
Причину этого видели в том, что наши крестьяне обработывают землю очень
старыми и дурными орудиями и ни с чем лучшим по дикости своей и необразованности обращаться не умеют, а если дать им хорошие вещи, то они сделают с ними то, что делали с бисером упомянутые в Евангелии
свиньи (Мф. VII, 3).
Ребенка этого через несколько же минут после его рождения могла съесть первая пробравшаяся
свинья, в которых в
Старом Городе не было никакого недостатка, если бы его не спас от такой короткой карьеры Кинжалка.