Я с ранних лет пристрастился к шахматам; о теории не имел понятия, а играл недурно. Однажды в кофейной мне пришлось быть свидетелем продолжительной шахматной баталии между двумя игроками, из которых один, белокурый молодой человек лет двадцати пяти, мне показался сильным. Партия кончилась в его пользу; я предложил ему
сразиться со мной. Он согласился… и в течение часа разбил меня, шутя, три раза сряду.
Князь Вадбольский. Мимо проехали! Спи себе, Мурза, покуда есть время спать; может быть, ночью и некогда будет. Теперь мы
сражаемся со своими. Дай-ка переведаться мне с Дюмоном, а там примемся за Семена: он свой брат, подождет.
Неточные совпадения
Картинок у него оказалось штук пять и все на один сюжет: Микула Селянинович, мужик-богатырь,
сражается тележной оглоблей
со Змеем-Горынычем; змей — двуглав, одна голова в короне, другая в митре, на одной подпись — Петербург, на другой — Москва.
«Отошлите это в ученое общество, в академию, — говорите вы, — а беседуя с людьми всякого образования, пишите иначе. Давайте нам чудес, поэзии, огня, жизни и красок!» Чудес, поэзии! Я сказал, что их нет, этих чудес: путешествия утратили чудесный характер. Я не
сражался со львами и тиграми, не пробовал человеческого мяса. Все подходит под какой-то прозаический уровень.
А чем он
сражается со зверями?
Два брата, дружные между собой, оба
сражаются со врагом: один старый уже, хотя не очень образованный, но храбрый воин, и другой молодой, но тоже молодец…
Их ханы: Нурали в Меньшой, Аблай в Средней и Эрали в Большой орде, один за другим нападали на калмыков
со всех сторон; и сии беглецы целый год должны были на пути своем беспрерывно
сражаться, защищая свои семейства от плена и стада от расхищения.
Через неделю после смотра графиню Мавру Ильинишну явились поздравлять ее знакомые, — люди, которые считались давно умершими, выползли из своих нор, где они лет тридцать упорно
сражались со смертью и не сдались, где они лет тридцать капризничали и собирали деньги, хилые, разбитые параличом, с удушьем и глухотой.
Романтизм говорил беспрестанно, классицизм молчал; романтизм
сражался со всем на свете, как Дон-Кихот, — классицизм сидел с спокойною важностью римского сенатора.
В конце залы была большая дверь из светлой желтой меди. Лишь только они подошли к ней, как соскочили
со стен два рыцаря, ударили копьями об щиты и бросились на черную курицу. Чернушка подняла хохол, распустила крылья… вдруг сделалась большая-большая, выше рыцарей, и начала с ними
сражаться! Рыцари сильно на нее наступали, а она защищалась крыльями и носом. Алеше сделалось страшно, сердце в нем сильно затрепетало, и он упал в обморок.
«Провалился бы ты куда-нибудь
со всей твоей практикой!» — подумал я и едва удержался от желания сказать ему, что требую назад свое слово не
сражаться с ним, когда встретимся на войне, и махать саблей мимо. Энергически захлопнув за ним двери, я вернулся в комнаты и почувствовал, что я даже совсем нездоров: меня знобило, и в левом ухе стоял болезненно отзывавшийся в мозгу звон.
Между тем боярин наяву и во сне
сражается с орлом. Исчислены все случаи нападения
со стороны царя птиц, изучены все меры защиты против него, все способы его уничтожить. Мамон ладил и с медведями; мохнатый не чета птице, хоть и державной, а не один миша лег под его ловкою и могучею рукой. Он заранее торжествует победу над орлом и над Хабаром. Грудь его ширится от радостных поисков, сердце растет.
Все связи между русскими разрушены; голоса начальников не слушаются, начальники
сражаются, как рядовые; пушкари бросают свои пушки; знамена отданы, и там, где еще веют по воздуху два из них, защищают их лично
со своими лейбшицами Кропотов и Полуектов.