Неточные совпадения
Она осталась
спокойной по
отношению к поведению дочери, потому что вся вина падала на голову Василия Назарыча, как главного устроителя всяких новшеств в доме, своими руками погубившего родную дочь.
— Нет, так нельзя, Люба! Так невозможно дальше,говорил десять минут спустя Лихонин, стоя у дверей, укутанный, как испанский гидальго плащом, одеялом. — Завтра же я найму тебе комнату в другом доме. И вообще, чтобы этого не было! Иди с богом,
спокойной ночи! Все-таки ты должна дать честное слово, что у нас
отношения будут только дружеские.
— О нет же, тысячу раз нет! — с
спокойной улыбкой отвечал каждый раз Прейн. — Я знаю, что все так думают и говорят, но все жестоко ошибаются. Дело в том, что люди не могут себе представить близких
отношений между мужчиной и женщиной иначе, как только в одной форме, а между тем я действительно и теперь люблю Раису Павловну как замечательно умную женщину, с совершенно особенным темпераментом. Мы с ней были даже на «ты», но между нами ничего не могло быть такого, в чем бы я мог упрекнуть себя…
Вскоре после того Биче снова надела полумаску, отчего я почувствовал себя
спокойнее и увереннее. Теперь лишь по движению губ Биче мог судить я о ее
отношении к моему рассказу.
Басов. Н-да… это любопытно! Только, я думаю — нервы это, а? Вот поживешь здесь, отдохнешь, успокоишься, и читатель найдется… Главное в жизни
спокойное, внимательное
отношение ко всему… вот как я думаю… Пойдем в комнаты! И того, Яша, попрошу тебя! Ты, знаешь, так как-нибудь… эдак — павлином!
Алкоголичка, она пила запоем и пьяная была неописуемо отвратительна, а в трезвом состоянии удивляла меня вдумчивым
отношением к людям и
спокойным исканием смысла в их деяниях.
Больной, будучи очень слаб, радовался, как ребенок, новому своему помещению; мы также были все очень рады, потому что, конечно, в доме Кокошкина Писареву было гораздо
спокойнее и лучше во всех
отношениях.
Следствием этого является, конечно, в художнике более
спокойное и беспристрастное
отношение к изображаемым предметам, большая отчетливость в очертании даже мелочных подробностей и ровная доля внимания ко всем частностям рассказа.
Предо мной стоял Доуров,
спокойный, холеный Доуров, человек, которого, судя по всему, не слишком интересовало мое нетерпимое
отношение к нему.
Вот важнейшее место, сюда относящееся: «если душа благодаря ускоренному уходу освобождается от тела, то она ни в каком
отношении не терпит ущерба и познала природу зла с тем, чтобы открылись заключенные в ней силы и обнаружились энергии творчества, которые оставались бы втуне при
спокойном пребывании в бестелесном, ибо никогда не могли бы перейти в действие, и от души осталось бы скрытым, что она имеет» (Enn. IV, Lib. VIII, cap. 5).], а в неблагоприятном душа загрязняется и, для того чтобы освободиться от телесных оков, должна подвергнуться очистительному процессу, которым является многократное перевоплощение в различные тела.
Но чем же живет она, что занимает ее и что дает ей эту неодолимую силу души, крепость тела и
спокойную ясность полусокрытого взора? Как и чем она произвела и производит укрощение своего строптивого мужа, который по
отношению к ней, по-видимому, не смеет помыслить о каком-либо деспотическом притязании?
Жизнь теперь потекла более
спокойная. Токарев по-прежнему наслаждался погодой и деревенским привольем.
Отношения его с Варварой Васильевной были как будто очень дружественные. Но, когда они разговаривали наедине, им было неловко смотреть друг другу в глаза. То, давнишнее, петербургское, что разделило их, стеною стояло между ними, они не могли перешагнуть через эту стену и сделать
отношения простыми. А между тем Варвара Васильевна становилась Токареву опять все милее.
Третье лицо, капитан Тросенко, был старый кавказец в полном значении этого слова, то есть человек, для которого рота, которою он командовал, сделалась семейством, крепость, где был штаб, — родиной, а песенники — единственными удовольствиями жизни, — человек, для которого все, что не было Кавказ, было достойно презрения, да и почти недостойно вероятия; все же, что было Кавказ, разделялось на две половины: нашу и не нашу; первую он любил, вторую ненавидел всеми силами своей души, и главное — он был человек закаленной,
спокойной храбрости, редкой доброты в
отношении к своим товарищам и подчиненным и отчаянной прямоты и даже дерзости в
отношении к ненавистным для него почему-то адъютантам и бонжурам.
Действительно ли влекло Станиславу к человеку, который во всех
отношениях представлял полную противоположность ее собственной натуре, или, может быть, ее самолюбию льстила мысль, что один ее взгляд, одно слово могло воспламенить серьезного,
спокойного и тогда уже несколько мрачного молодого человека?
Когда-то в свое время ему пришлось выдержать тяжелую и трудную борьбу с бунтующей плотью, но постепенно воздержание перешло в привычку, и выработалось
спокойное, совершенно безразличное
отношение к женщине.
В месяц грабежа французского войска в Москве и
спокойной стоянки русского войска под Тарутиным, совершилось изменение в
отношении сил обоих войск (духа и численности), вследствие которого преимущество силы оказалось на стороне русских.
С тех пор как Бенигсен, переписывавшийся с государем и имевший более всех силы в штабе, избегал его, Кутузов был
спокойнее в том
отношении, что его с войсками не заставят опять участвовать в бесполезных наступательных действиях. Урок Тарутинского сражения и кануна его, болезненно памятный Кутузову, тоже должен был подействовать, думал он.