Неточные совпадения
А через короткое время в результате получается заправский
раб, в котором все сгнило, кроме гнуткой
спины и лгущего языка во рту.
— А потом, — продолжал, возвышая голос, Малюта, — потом дозволь мне, худородному, из княжеской
спины твоей ремней выкроить! Дозволь мне, холопу, боярскую кожу твою на конский чепрак снять! Дозволь мне, смрадному
рабу, вельможным мясом твоим собак моих накормить!
К великому скандалу трех посетителей англичан, Елена хохотала до слез над святым Марком Тинторетта, прыгающим с неба, как лягушка в воду, для спасения истязаемого
раба; с своей стороны, Инсаров пришел в восторг от
спины и икр того энергичного мужа в зеленой хламиде, который стоит на первом плане тициановского Вознесения и воздымает руки вослед Мадонны; зато сама Мадонна — прекрасная, сильная женщина, спокойно и величественно стремящаяся в лоно Бога-отца, — поразила и Инсарова и Елену; понравилась им также строгая и святая картина старика Чима да Конельяно.
— Не твоё дело. Три раза — не дашь, а в четвёртый — разреши, и тут она тебя трижды поцелует, а полтинники ты дай ей, скажи: дарю тебе,
раба моя, судьба моя! Помни! Ну, разденешься и ляг
спиной к ней, а она тебя просить будет: пусти ночевать! Так ты — молчи, только в третий раз протяни ей руку, — понял? Ну, потом…
— Великодушный! Великодушный! — затрещал он, — а вот мы посмотрим, по вкусу ли ему самому придется это великодушие, когда его,
раба божия, голой
спиной… да на снег!
Так, в Риме, после покорения им Греции, образованные
рабы, гувернеры, пииты и вместе с тем шуты и полные невольники невежественных патрициев служили им своим умом, образованностью, ловкостью и вместе щеками и
спиною.
И всадник взъехал на курган,
Потом с коня он соскочил
И так в раздумьи говорил:
«Вот место — мертвый иль живой
Он здесь… вот дуб — к нему
спинойПрижавшись, бешеный старик
Рубился — видел я хоть миг,
Как окружен со всех сторон
С пятью
рабами бился он,
И дорого тебе, Литва,
Досталась эта голова!..
В конце противном залы той
Один, в цепях, к нему
спиной,
Покрыт одеждою
рабаСтоял Арсений у столба.
Вот острый бич взвился над моей
спиною, и я с криком боли падаю ниц. Господин ли это бьет меня? Нет, это другой
раб, которому велели бичевать
раба: ведь сейчас же плеть будет в моей руке, и его
спина покроется кровью, и он будет грызть песок, который еще скрипит на моих зубах!
Согнулись
спины, потухли глаза. В темноте сонно и уныло, как невыспавшиеся
рабы, ноют гудки. И идут в холоде угрюмые вереницы серых людей. А Мороз и другие в тюрьме.
— Ну, старина, ты, видно, совсем из ума выжил… Бог нам счастья посылает, может за наше житье нищенское милостями взыскивать, а он, поди-ж ты, к начальству… Надоело, видно, тебе на свободе гулять, за железную решетку захотел, ну и сиди посиживай, коли охота, а я тебе не товарищ… Налетит начальство, сейчас нас с тобой
рабов Божьих руки за
спину и на одной веревочке…
Все у нас прежде было не так: суд был письменный, и що там, бывало, повытчики да секретари напишут, так то спокойно и исполняется: виновный осенит себя крестным знамением да благолепно выпятит
спину, а другой
раб бога вышнего вкатит ему, сколько указано, и все шло преблагополучно, ну так нет же! — вдруг это все для чего-то отменили и сделали такое егалите и братарните, что, — извольте вам, — всякий пройдисвiт уже может говорить и обижаться!