Неточные совпадения
«Вот это то кушанье, — сказал Афанасий Иванович, когда подали нам мнишки [Мнишки — сырники.]
со сметаною, — это то кушанье, — продолжал он, и я заметил, что голос его начал дрожать и слеза готовилась выглянуть из его
свинцовых глаз, но он собирал все усилия, желая удержать ее.
Снова потянулась бесконечная дорога — горы и небо, небо и горы… И молчаливые, как тайны, бездны
со всех сторон… Но это было уже не прежнее, исполненное невыразимой прелести путешествие, какое я совершила неделю тому назад с дедушкой Магометом. Тяжелая мрачная туча нависла надо мной, все разрастаясь и разрастаясь, наваливаясь на душу
свинцовой тяжестью. Предчувствие страшного, неизбежного ни на минуту не оставляло меня.
Хмурые, как будто
свинцовые, тучи
со всех сторон облегли небосклон; мелкий дождик при холодном сиверке моросил, как сквозь сито, когда кибитка Аграфены Петровны по густой, клейкой, по самую ступицу грязи подъехала к Луповицам.
При этом вопросе
свинцовый нос Подачкина побелел; матушка его необыкновенно дрогнула плечами и затрясла головой, как марионетка, которую сильно дернули за пружину. Этот вопрос поднял всю нечисть
со дна их душ.
А где лихой народец, как примером сказать бы в ближних пригородах ливонских, да еще где застанешь его не врасплох и выступят против тебя хозяева-то в железных обручах, да начнут пересыпаться с гостями своим
свинцовым горохом, затепливай скорей его лачугу
со всех четырех сторон и тут-то вот и привольно бывает погреться: шум, гам, гик, вопль, стены трещат, рушатся, растопленное железо рекой течет, а люд словно воск тает.
Погода между тем все более и более портилась. По небу медленно тянулись
свинцовые тучи, беспрерывно шел ледяной дождь, мелкий, пронизывающий до костей, лес почернел и стал заволакиваться туманом. Казалось, над рекой висели только голые скалы, в которых она билась, рвалась на свободу, но они не пускали ее и заставляли
со стоном нести воды в своем сравнительно узком русле.
А где аховой народец, как примером сказать бы в ближних пригородах ливонских, да еще где застанешь его не врасплох и выступят против тебя хозяева-то в железных обручах, да начнут пересыпаться с гостями своим
свинцовым горохом, затепливай скорее его лачугу
со всех четырех сторон и тут-то вот и привольно будет погреться: шум, гам, гик, вопль, стены трещат, рушатся, растопленное железо рекой течет, а люд словно воск тает.
И тут только понял, что лес далеко, а он летит — не идет, как всю жизнь шел на
свинцовых подошвах, а летит по воздуху, ни на что не опирается,
со всех сторон объемлется прозрачной и светлой пустотою.