Неточные совпадения
Появлялись новые партии рабочих, которые, как цвет папоротника, где-то таинственно нарастали, чтобы немедленно же исчезнуть
в пучине водоворота. Наконец привели и предводителя, который один
в целом городе считал себя свободным от работ, и стали толкать его
в реку. Однако предводитель пошел не сразу, но протестовал и
сослался на какие-то права.
— Нет, не брежу… — Раскольников встал с дивана. Подымаясь к Разумихину, он не подумал о том, что с ним, стало быть, лицом к лицу
сойтись должен. Теперь же,
в одно мгновение, догадался он, уже на опыте, что всего менее расположен,
в эту минуту,
сходиться лицом к лицу с кем бы то ни было
в целом свете. Вся желчь поднялась
в нем. Он чуть не захлебнулся от злобы на себя самого, только что переступил порог Разумихина.
— Вы сами же вызывали сейчас на откровенность, а на первый же вопрос и отказываетесь отвечать, — заметил Свидригайлов с улыбкой. — Вам все кажется, что у меня какие-то
цели, а потому и глядите на меня подозрительно. Что ж, это совершенно понятно
в вашем положении. Но как я ни желаю
сойтись с вами, я все-таки не возьму на себя труда разуверять вас
в противном. Ей-богу, игра не стоит свеч, да и говорить-то с вами я ни о чем таком особенном не намеревался.
— Я, знаете, человек холостой, этак несветский и неизвестный, и к тому же законченный человек, закоченелый человек-с,
в семя пошел и… и… и заметили ль вы, Родион Романович, что у нас, то есть у нас
в России-с, и всего более
в наших петербургских кружках, если два умные человека, не слишком еще между собою знакомые, но, так сказать, взаимно друг друга уважающие, вот как мы теперь с вами-с,
сойдутся вместе, то
целых полчаса никак не могут найти темы для разговора, — коченеют друг перед другом, сидят и взаимно конфузятся.
В своем косоклинном сарафане и сороке она выглядела прежней боярыней и по-прежнему справляла бесконечную службу
в моленной, куда к ней по-прежнему
сходились разные старцы
в длиннополых кафтанах, подозрительные старицы и разный другой люд,
целую жизнь ютящийся около страннолюбивых и нищекормливых богатых раскольничьих домов.
Ибо
в этих трех вопросах как бы совокуплена
в одно
целое и предсказана вся дальнейшая история человеческая и явлены три образа,
в которых
сойдутся все неразрешимые исторические противоречия человеческой природы на всей земле.
Словом сказать,
целых три месяца сряду захолустье ело, пило и гудело, как пчелы
в улье.
В это же время и молодые люди
сходились между собой. Происходили предварительные ухаживанья, затевались свадьбы, которые отчасти игрались
в рожественский мясоед, отчасти отлагались на Красную горку.
Гаев. Молчу. (
Целует Ане и Варе руки.) Молчу. Только вот о деле.
В четверг я был
в окружном суде, ну,
сошлась компания, начался разговор о том о сем, пятое-десятое, и, кажется, вот можно будет устроить заем под векселя, чтобы заплатить проценты
в банк.
На другой день князь по одному неотлагаемому делу
целое утро пробыл
в Петербурге. Возвращаясь
в Павловск уже
в пятом часу пополудни, он
сошелся в воксале железной дороги с Иваном Федоровичем. Тот быстро схватил его за руку, осмотрелся кругом, как бы
в испуге, и потащил князя с собой
в вагон первого класса, чтоб ехать вместе. Он сгорал желанием переговорить о чем-то важном.
— Помилуйте, и без обиды натурально хочется узнать; вы мать. Мы
сошлись сегодня с Аглаей Ивановной у зеленой скамейки ровно
в семь часов утра, вследствие ее вчерашнего приглашения. Она дала мне знать вчера вечером запиской, что ей надо видеть меня и говорить со мной о важном деле. Мы свиделись и проговорили
целый час о делах, собственно одной Аглаи Ивановны касающихся; вот и всё.
Вася был отправлен сейчас же к матери
в Мурмос, а Груздев занялся караваном с своею обычною энергией. Во время сплава он иногда
целую неделю «ходил с теми же глазами», то есть совсем не спал, а теперь ему приходилось наверстывать пропущенное время. Нужно было повернуть дело дня
в два. Нанятые для сплава рабочие роптали,
ссылаясь на отваливший заводский караван. Задержка у Груздева вышла
в одной коломенке, которую при спуске на воду «избочило», — надо было ее поправлять, чтобы получилась правильная осадка.
Несколько мужчин и несколько женщин (
в числе последних и Лиза Бахарева) решились
сойтись жить вместе, распределив между собою обязанности хозяйственные и соединивши усилия на добывание работ и составление общественной кассы, при которой станет возможно достижение высшей
цели братства: ограждение работающего пролетариата от произвола, обид и насилий тучнеющего капитала и разубеждение слепотствующего общества живым примером
в возможности правильной организации труда, без антрепренеров — капиталистов.
В восемь часов утра начинался день
в этом доме; летом он начинался часом ранее.
В восемь часов Женни
сходилась с отцом у утреннего чая, после которого старик тотчас уходил
в училище, а Женни заходила на кухню и через полчаса являлась снова
в зале. Здесь, под одним из двух окон, выходивших на берег речки, стоял ее рабочий столик красного дерева с зеленым тафтяным мешком для обрезков. За этим столиком проходили почти
целые дни Женни.
Он видит, что этого мало, не действует, — начинает вдруг из своей протестации против взяток, которой так гордится, начинает прямо, при
целом обществе, говорить, что отец мой, бывши полковым командиром, воровал, что, служа там,
в Польше, тоже воровал и
в доказательство всего этого
ссылается на меня…
— Часто, братец! Последнее время почти каждую ночь сряду
сходились. Только они нас, верно, и выследили, — уж знаю, что выследили, и знаю, что тут Анна Ниловна все работала. Мы на время и прервали; дня четыре уже ничего не было; а вот сегодня опять понадобилось. Сам ты видел, какая нужда была: без этого как же бы я ей сказал? Прихожу,
в надежде застать, а она уж там
целый час сидит, меня дожидается: тоже надо было кое-что сообщить…
Я совсем не из тех, которые отрицают важность такого исторического précédent, [Прецедента (фр.).] однако позвольте вам заметить, что ведь
в крестовых походах участвовали
целые толпы, но разве все участвовавшие получили право
ссылаться на них?
Чтобы окончательно вылечить свою подругу, Феня однажды рассказала ей
целую историю о том, как Алешка таращил глаза на дочь заводского бухгалтера, и
ссылалась на десятки свидетелей. Но Нюша только улыбалась печальной улыбкой и недоверчиво покачивала головой. Теперь Феня была желанной гостьей
в брагинском доме, и Татьяна Власьевна сильно ухаживала за ней, тем более что Зотушка все лето прожил
в господском доме под крылышком у Федосьи Ниловны.
Затем,
ссылаясь на приближающуюся весеннюю оттепель, отец, заказав почтовых лошадей, дал
поцеловать мне свою руку, и я, мечтавший о свободе и самобытности, сразу почувствовал себя среди иноплеменных людей
в зависимости, с которой прежняя домашняя не могла быть поставлена ни
в какое сравнение.
И теперь, когда всё устроилось так удачно и когда они
сходились с женою
в цели и, кроме того, мало жили вместе, они так дружно
сошлись, как не
сходились с первых лет женатой своей жизни. Иван Ильич было думал увезти семью тотчас же, но настояния сестры и зятя, вдруг сделавшимися особенно любезными и родственными к Ивану Ильичу и его семье, сделали то, что Иван Ильич уехал один.
Во многом
сходясь с пожилыми мудрецами, молодое общество не
сходится с ними
в основном тоне: оно желает вести серьезную речь об адвокатуре, гласности и пр., но только считая их не более как средствами, при которых можно прийти к другим, высшим
целям.
«Даждь дождь земле алчущей, спасе!» Раз от раза он все хватал это смелее и громче и очень этим угодил и крестьянам и духовенству, с представителями которого он еще более
сошелся за столом, где опять несколько раз поднимался и пел: «Даждь дождь земле алчущей, спасе!» Этим Алымов ввел у нас прошение о дожде
в такое распространение, что после у нас
в доме все по
целым дням пели: «Даждь дождь земле, спасе!» Но больше всех
в этом упражнялись мы, дети: мы
в своем молитвенном напряжении даже превзошли старших тем, что устроили себе из няниных фартуков ризы, а из свивальников орари, и все облачились да пели: «Даждь дождь».
— Смелости?.. У меня-то? У Ивана-то Шишкина смелости не хватит? Ха-ха?! Мы
в прошлом году, батюшка, французу бенефис
целым классом задавали, так я
в него, во-первых, жвачкой пустил прямо
в рожу, а потом парик сдернул…
Целых полторы недели
в карцере сидел, на хлебе и на воде-с, а никого из товарищей не выдал. Вот Феликс Мартынович знает! —
сослался он на Подвиляньского, — а вы говорите смелости не хватит!.. А вот хотите докажу, что хватит? Мне что? Мне все равно!
— Даже жалею, что я с ним когда-нибудь
сходился Этот человек спокоен и скромен только по внешности; бросьте искру, он и дымит и пламенеет: готов на укоризны
целому обществу, зачем принимают того, зачем не так ласкают другого. Позвольте же наконец, милостивый государь, всякому самому про себя знать, кого ему как принимать
в своем доме! Все люди грешны, и я сам грешен, так и меня не будут принимать. Да это надо инквизицию после этого установить! Общество должно исправлять людей, а не отлучать их.
С нами особенно
сошелся один журналист, родом из Севильи, Д.Франсиско Тубино, редактор местной газеты"Andalusie", который провожал нас потом и
в Андалузию. Он был добродушнейший малый, с горячим темпераментом, очень передовых идей и сторонник федеративного принципа, которым тогда были проникнуты уже многие радикальные испанцы. Тубино писал много о Мурильо, издал о нем
целую книгу и среди знатоков живописи выдвинулся тем, что он нашел
в севильском соборе картину, которую до него никто не приписывал Мурильо.
Давно я не слыхал такого бытового жаргона, как у этого чада Казани. У него был
целый словарь своих словечек, большею частью бранных, но с добродушными интонациями. Некоторые имели особый дружеский и хвалебный смысл. Кто ему нравился, кто с ним
сходился — он и
в глаза не иначе называл его, как"пса". И все почти существительные приобретали окончание на ец: вместо баба — бабец, вместо лягушка — лягушец, вместо кабак — кабачец.
И эта русская артистка сделалась через год с небольшим моей женой, о чем я расскажу ниже. Но рецензий я о ней так и не писал, потому что
в сезон 1871–1872 года я ни
в одной газете не состоял театральным критиком, и я был очень доволен, что эта"чаша"отошла от меня. Может быть, будь я рецензентом и
в Петербурге, мы бы никогда не
сошлись так быстро, не обвенчались бы и не прожили
целых 38 лет.
Наш главный врач, смотритель со своим помощником и письмоводитель
целыми днями сидели теперь
в канцелярии. Считали деньги, щелкали на счетах, писали и подписывали.
В отчетности оказалось что-то неладное, концы с концами не
сходились.