Ушел. Диомидов лежал, закрыв глаза, но рот его открыт и лицо снова безмолвно кричало. Можно было подумать: он открыл рот нарочно, потому что знает: от этого лицо становится мертвым и жутким. На улице оглушительно трещали барабаны, мерный топот сотен солдатских ног
сотрясал землю. Истерически лаяла испуганная собака. В комнате было неуютно, не прибрано и душно от запаха спирта. На постели Лидии лежит полуидиот.
Неточные совпадения
Чуден Днепр и при теплой летней ночи, когда все засыпает — и человек, и зверь, и птица; а бог один величаво озирает небо и
землю и величаво
сотрясает ризу.
Ежов, выпив из своего стакана, тяжело опустился на
землю. Наборщики дружно подхватили его надорванный возглас, и в воздухе прокатился гремящий, сильный крик,
сотрясая листву на деревьях.
Звон якорных цепей, грохот сцеплений вагонов, подвозящих груз, металлический вопль железных листов, откуда-то падающих на камень мостовой, глухой стук дерева, дребезжание извозчичьих телег, свистки пароходов, то пронзительно резкие, то глухо ревущие, крики грузовиков, матросов и таможенных солдат — все эти звуки сливаются в оглушительную музыку трудового дня и, мятежно колыхаясь, стоят низко в небе над гаванью, — к ним вздымаются с
земли всё новые и новые волны звуков — то глухие, рокочущие, они сурово
сотрясают всё кругом, то резкие, гремящие, — рвут пыльный знойный воздух.
Вот пришёл я в некий грязный ад: в лощине, между гор, покрытых изрубленным лесом, припали на
земле корпуса; над крышами у них пламя кверху рвётся, высунулись в небо длинные трубы, отовсюду сочится пар и дым,
земля сажей испачкана, молот гулко ухает; грохот, визг и дикий скрип
сотрясают дымный воздух. Всюду железо, дрова, кирпич, дым, пар, вонь, и в этой ямине, полной всякой тяжкой всячины, мелькают люди, чёрные, как головни.
Удары грома,
сотрясая степь и небо, рокотали теперь так гулко и торопливо, точно каждый из них хотел сказать
земле что-то необходимо нужное для неё, и все они, перегоняя один другого, ревели почти без пауз. Раздираемое молниями небо дрожало, дрожала и степь, то вся вспыхивая синим огнём, то погружаясь в холодный, тяжёлый и тесный мрак, странно суживавший её. Иногда молния освещала даль. Эта даль, казалось, торопливо убегает от шума и рёва…