Неточные совпадения
Немец физически и метафизически — северянин, и ему извне, объективно
мир не представляется освещенным
солнечным светом, как людям юга, как народам романским.
Потом я показывал им созвездия на небе. Днем, при
солнечном свете, мы видим только Землю, ночью мы видим весь
мир. Словно блестящая световая пыль была рассыпана по всему небосклону. От тихих сияющих звезд, казалось, нисходит на землю покой, и потому в природе было все так торжественно и тихо.
Миру нужна теперь мистика активная, волевая, мужественная,
солнечная.
Разум не есть начало рассудочное, интеллектуальное, это цельный,
солнечный дух в
мире и в человеке.
Поступая в познании естества, откроют, может быть, смертные тайную связь веществ духовных или нравственных с веществами телесными или естественными; что причина всех перемен, превращений, превратностей
мира нравственного или духовного зависит, может быть, от кругообразного вида нашего обиталища и других к
солнечной системе принадлежащих тел, равно, как и оно, кругообразных и коловращающихся…
Неведомо для
мира копались они под землей на тридцатисаженной глубине, редко видя
солнечный свет, редко дыша чистым воздухом. Удары их молотков и грохот взрывов не были слышны на земле, и очень немногие знали об их работе.
С одной стороны Франция — самым счастливым образом поставленная относительно европейского
мира, сбегающегося в ней, опираясь на край романизма, и соприкасающаяся со всеми видами германизма от Англии, Бельгии до стран, прилегающих Рейну; романо-германская сама, она как будто призвана примирить отвлеченную практичность средиземных народов с отвлеченной умозрительностью зарейнской, поэтическую негу
солнечной Италии с индустриальной хлопотливостью туманного острова.
Уже храм Сераписа, Кёльнский собор
мира языческого, с своими сводами, галереями, портиками, бесчисленными колоннадами, мраморными стенами, покрытыми золотом, давно был разрушен, и колоссальная статуя Сераписа, на челе которой останавливался луч
солнечный, не смея миновать его, была разбита и превращена в пепел.
«Высшую небес и чистейшую светлостей
солнечных, избавившую нас от клятвы, владычицу
мира песньми почтим!..»
«Высшую небес и чистейшую светлостей
солнечных, избавившую нас от клятвы, владычицу
мира песнями почтим!..»
В
мире, где свет и тьма, добро и зло, бытие и небытие находятся в смешении, можно понять, почему голубизне неба легко иногда предпочесть подземную щель крота или
солнечному свету тьму подземелья, ибо и им присуще бытие, а следовательно, и нечто положительное, единственное, неповторяемое.
Наибольшее философское и религиозное значение имеет, однако, не эта гипотеза метафизической катастрофы, но другая форма динамического пантеизма, согласно которой
мир есть эманация абсолютного, он происходит как излияние от преизбыточной его полноты, подобно тому как вода изливается из переполненного сосуда или
солнечный свет и тепло исходят из солнца.
Божественные энергии, струящиеся в
мир, откровения Божества в твари, вносят тем самым различимость в само Божество, которое постольку уже перестает быть чистым НЕ для
мира, но, раскрывая внутрибожественную жизнь, делает ведомым то, что неведомо, вносит в имманентное сознание то, что ему трансцендентно, так сказать, дробит и множит Божество, как единый
солнечный луч дробится и множится в своих отражениях и преломлениях.
Настоящее сливается с будущим. Жизнь человечества — это не темная яма, из которой оно выберется в отдаленном будущем. Это — светлая,
солнечная дорога, поднимающаяся все выше и выше к источнику жизни, света и целостного общения с
миром.
В этой иллюзии держит человека Аполлон. Он — бог «обманчивого» реального
мира. Околдованный чарами
солнечного бога, человек видит в жизни радость, гармонию, красоту, не чувствует окружающих бездн и ужасов. Страдание индивидуума Аполлон побеждает светозарным прославлением вечности явления. Скорбь вылыгается из черт природы. Охваченный аполлоновскою иллюзией, человек слеп к скорби и страданию вселенной.
В
мире происходит встреча, взаимодействие и борьба
солнечного, мужского начала с лунным муже-женственным и с женственным началом земли.
Рай в природе сохранился в ее красоте, в
солнечном свете, в мерцающих в ясную ночь звездах, в голубом небе, в незапятнанных вершинах снеговых гор, в морях и реках, в лесу и хлебном поле, в драгоценных камнях и цветах и в красоте и убранстве
мира животного.
В первой, казалось ему, времена года изменили свой порядок, земля лишалась уже теплоты
солнечной, отброшенная гневом Провидения в низшую сферу
миров.
Лишь мистически открывается, почему человек занял подчиненное положение в природном
мире, в
Солнечной системе.
Логос — Абсолютный
Солнечный Человек, возвращающий человеку и земле их абсолютное центральное положение, утерянное в природном
мире.
И в бездонных
солнечных глубинах неясно обрисовывался новый
мир, и он уже не был землею.
Как огромный чудовищный брильянт, сверкал этот
мир в бездонных
солнечных глубинах, и больно и страшно было взглянуть на него человеческим глазам.
Там, в бездомных
солнечных глубинах, неясно обрисовывался новый
мир, и он уже не был землею.