Неточные совпадения
На улице опять жара стояла невыносимая; хоть бы капля
дождя во все эти дни. Опять пыль, кирпич и известка, опять вонь из лавочек и распивочных, опять поминутно пьяные, чухонцы-разносчики и полуразвалившиеся извозчики. Солнце ярко блеснуло ему в глаза, так что больно стало глядеть, и голова его совсем закружилась, — обыкновенное ощущение лихорадочного, выходящего вдруг на улицу в яркий
солнечный день.
Только и слышишь команду: «На марса-фалах стоять! марса-фалы отдать!» Потом зажужжит, скользя по стеньге, отданный парус, судно сильно накренится, так что схватишься за что-нибудь рукой, польется
дождь, и праздничный,
солнечный день в одно мгновение обратится в будничный.
На горизонте, со стороны Лалетинских вод, медленно ползло грозовое облачко, и можно было рассмотреть косую полосу
дождя, которая орошала нивы; другая сторона неба была залита ослепительным
солнечным светом, — глазам было больно смотреть.
По его словам, если после большого ненастья нет ветра и сразу появится солнце, то в этот день к вечеру надо снова ждать небольшого
дождя. От сырой земли, пригретой
солнечными лучами, начинают подыматься обильные испарения. Достигая верхних слоев атмосферы, пар конденсируется и падает обратно на землю мелким
дождем.
К вечеру небо снова заволокло тучами. Я опасался
дождя, но Дерсу сказал, что это не туча, а туман и что завтра будет день
солнечный, даже жаркий. Я знал, что его предсказания всегда сбываются, и потому спросил его о приметах.
Блеснул день, но не
солнечный: небо хмурилось и тонкий
дождь сеялся на поля, на леса, на широкий Днепр. Проснулась пани Катерина, но не радостна: очи заплаканы, и вся она смутна и неспокойна.
Когда лето разгорается все жарче, зелень как будто изнемогает от избытка жизненной силы, листья в истоме опускаются книзу и, если
солнечный зной не умеряется сырою прохладой
дождя, зелень может совсем поблекнуть.
Я притерпелся к упрекам и выносил их, как выносил внезапно налетавший
дождь или
солнечный зной.
Вместо простора — теснота, вместо тишины — судаченье соседей, вместо воздуха — сырость, вместо восстановляющих
солнечных лучей — туман и
дожди.
Наконец мы тронулись. Утро было светлое,
солнечное и обещало жаркий день. Трава, улитая
дождем, блестела под косыми лучами солнца матовым блеском, словно опушенная инеем. По дороге во множестве пестрели лужи.
В
солнечные дни тусклый блеск угля в пазах испещряет дом чёрными гримасами, в
дожди по гладким брёвнам обильно текут ржавые, рыжие слёзы. Окна нижнего этажа наглухо забиты досками, сквозь щели угрюмо сверкают радужные стёкла, за стёклами — густая тьма, и в ней живёт Собачья Матка.
«И вот вдруг лес расступился перед ним, расступился и остался сзади, плотный и немой, а Данко и все те люди сразу окунулись в море
солнечного света и чистого воздуха, промытого
дождем. Гроза была — там, сзади них, над лесом, а тут сияло солнце, вздыхала степь, блестела трава в брильянтах
дождя и золотом сверкала река… Был вечер, и от лучей заката река казалась красной, как та кровь, что била горячей струей из разорванной груди Данко.
Если погода стоит жаркая и
солнечная то еще в исходе июля рыба поднимается высоко и держится под навесом трав, преимущественно широколистных, что продолжается в августе и даже в сентябре — до наступления холодного времени; впрочем, рыба опускается не столько от холодной погоды, как от
дождей и сильных ветров: вообще, крупная рыба держится глубже мелкой.
На террасу отеля, сквозь темно-зеленый полог виноградных лоз, золотым
дождем льется
солнечный свет — золотые нити, протянутые в воздухе. На серых кафлях пола и белых скатертях столов лежат странные узоры теней, и кажется, что, если долго смотреть на них, — научишься читать их, как стихи, поймешь, о чем они говорят. Гроздья винограда играют на солнце, точно жемчуг или странный мутный камень оливин, а в графине воды на столе — голубые бриллианты.
И вдруг на долы
дождь и град
Из туч сквозь молний извергались;
Волнами роя крутизны,
Сдвигая камни вековые,
Текли потоки дождевые —
А пленник, с горной вышины,
Один, за тучей громовою,
Возврата
солнечного ждал,
Недосягаемый грозою,
И бури немощному вою
С какой-то радостью внимал.
Всеми овладело вполне понятное нетерпение, когда вода, наконец, пошла на убыль.
Дождь перестал. Высыпала по взлобочкам и на
солнечном пригреве первая травка, начали развертываться почки на березе. Только серые тучи по-прежнему не сходили с неба, точно оно было обложено кошмами, и недоставало солнца.
Казалось, что такому напряжению радостно разъяренной силы ничто не может противостоять, она способна содеять чудеса на земле, может покрыть всю землю в одну ночь прекрасными дворцами и городами, как об этом говорят вещие сказки. Посмотрев минуту, две на труд людей,
солнечный луч не одолел тяжкой толщи облаков и утонул среди них, как ребенок в море, а
дождь превратился в ливень.
Дождь пошел сильнее; кое-где, далеко-далеко, тучи, раздаваясь, пропускали
солнечный луч; тогда косые и прямые полосы
дождя сверкали серебром.
Август был в половине, и стояла какая-то совсем отчаянная погода —
дождь,
дождь и
дождь, мелкий и беспощадный, настоящий осенний
дождь, который «зарядил» на целый месяц; провернулось, правда, несколько
солнечных дней, но солнце светило таким печальным светом, и кругом было все так безнадежно серо, что на душе щемило от этих печальных картин еще сильней, точно не было конца этим серым низким тучам, которые ползли по небу расплывающимися мутными пятнами, с поспешностью перебираясь на юго-запад.
Два раза такой
дождь сопровождался какою-то сухою мглою, которая пахла противною гарью, а два раза
дожди были проливные, сильно промочившие землю и мгновенно смененные
солнечным сиянием.
— Княжна права, — согласился старик участливо, — не веселой щебетунье-птичке гнездиться в этих старых развалинах, а слепым кротам, которые избегают
солнечного света. Теперь еще не так жутко, в летнее время, а вот осенью пойдут
дожди, завоют голодные чекалки… Засвистит ветер. У-у! Плохо, совсем плохо будет тогда у нас…
Душа была в светлом опьянении от непривычного сверкания и блеска кругом, от радостно-победительных кликов,
дождем лившихся из
солнечного неба.
К утру
дождь перестал. Тяжелая завеса туч разорвалась. Живительные
солнечные лучи осветили обледенелую землю. Людям надоело сидеть в дымной юрте, все вышли наружу и стали шумно выражать свою радость.
Рассвет застал меня в состоянии бодрствования. Месяц был на исходе. Все мелкие звезды, точно опасаясь, что
солнечные лучи могут их застать на небе, торопливо гасли. На землю падала холодная роса, смочив, как
дождем, пожелтевшую траву, опавшую листву, камни и плавник на берегу моря.
День был ясный,
солнечный после
дождя, и воздух был необыкновенно чист.
И, опять-таки думая очень длинно, увидел всех, и мертвых, и живых, и будущих, все их необыкновенное множество, проносящееся подобно видениям, летящее вместе с облаками под луною, вместе с
солнечными лучами,
дождем, вместе с ветром и рекою.