Неточные совпадения
«А что, если всем этим прославленным безумцам не чужд геростратизм? — задумался он. — Может быть, многие разрушают храмы только для того, чтоб на развалинах их утвердить свое
имя? Конечно, есть и разрушающие храмы для того, чтоб — как Христос — в три дня
создать его. Но — не
создают».
Этот ход мысли раздражал его, и, крепко поставив слона на его место к шестерым, Самгин снова начал путешествовать по комнате. Знакомым гостем явилось более острое, чем всегда, чувство протеста: почему он не может
создать себе крупное
имя?
Такую же ошибку делали, когда совершали революцию во
имя природы; ее можно делать только во
имя духа, природа же, т. е. присущий человеку инстинкт,
создавала лишь новые формы рабства.
Во
имя мистической покорности воздвигали люди средневековья готические храмы, устремленные ввысь, шли в крестовый поход освобождать Гроб Господень, пели песни и писали философские трактаты,
создавали чудесный, полный красоты культ, любили прекрасную даму.
— Нет! — возразил он. — Разрушающий так же славен, как и тот, кто
созидает города. Посмотри — мы не знаем, Эней или Ромул построили Рим, но — точно известно
имя Алариха и других героев, разрушавших этот город.
И хотя эта суета в конце концов не
созидала и сотой доли того, что она могла бы
создать, если бы была применена более осмысленным образом, но она помогала жить и до известной степени оттеняла ту вещь, которая известна под
именем жуировки и которую, без этих вспомогательных средств, следовало бы назвать смертельною тоской.
Сюда, во-первых, принадлежат различные житейские стремления и потребности художника, не позволяющие ему быть только художником и более ничем; во-вторых, его умственные и нравственные взгляды, также не позволяющие ему думать при исполнении исключительно только о красоте; в-третьих, накоиец, идея художественного создания является у художника обыкновенно не вследствие одного только стремления
создать прекрасное: поэт, достойный своего
имени, обыкновенно хочет в своем произведении передать нам свои мысли, свои взгляды, свои чувства, а не исключительно только созданную им красоту.
Изыде глас от иконы: «Гряди за мною, старче, ничтоже сумняся; и где аз стану — тамо
создай обитель во
имя мое, и, пока сия икона будет в той обители, древлее благочестие в оной стране процветать будет».
Императрица не могла удовольствоваться одним романом захваченной пленницы, ей нужно было знать
имена недоброжелателей, хотевших в лице мнимой принцессы
создать одно из политических затруднений ее царствования.
Буржуазная женщина, во
имя которой буржуа
создает фиктивный мир роскоши и совершает преступления, напоминает куклу, это искусственное существо.
Какой контраст с тем, что мы видим (в последние 20 лет в особенности) в карьере наших беллетристов. Все они начинают с рассказов и одними рассказами
создают себе громкое
имя. Так было с Глебом Успенским, а в особенности с Чеховым, с Горьким и с авторами следующих поколений: Андреевым, Куприным, Арцыбашевым.
— Господи! — шепчу я. — Отче Николае Чудотворче, умоли за меня, грешницу, Творца нашего, да поможет Он мне! Не для радостей, не для удовольствия пришла я на сцену, а чтобы мальчика, ребенка моего, поднять на ноги, работать наравне с мужем и на свой труд воспитывать сына и, если еще возможно,
создать себе хотя маленькое
имя на поприще искусства, которое я обожаю… Ты видишь все. Сделай же, чтобы люди поняли и оценили меня…
«Эта мечтательность, — думал Фиоравенти, — перейдет с летами в желание совершенствовать себя», — и смотрел на своего питомца с гордостью отца и воспитателя.
Создать из него знаменитого врача, подарить им обществу члена полезнейшего, нежели барончика, может статься, незначащего, наукам — новые успехи, истории — новое великое
имя: этою мыслью, этими надеждами убаюкивал он свою совесть.
Только с
именем Густава-Адольфа [Густав-Адольф (Густав II Адольф; 1592–1632) — шведский король; во время господства Швеции в Прибалтике способствовал ее просвещению,
создал университет в Дерпте, пользовался симпатиями лифляндского дворянства.] соединяется воспоминание всего прекрасного и великого; он, в одно время защищая свободу мнений и подписывая устав Дерптского университета, бережно снял кровавые пелены с Лифляндии и старался уврачевать ее раны.
Как он искренно пожалел теперь, что не остался там в неизвестности, без
имени. Обеспеченный материально, он бы мог выбрать себе по душе девушку,
создать себе домашний очаг и спокойно жить, занявшись торговлей и заработав себе сам честное
имя.
Летний дворец, Летний сад — сколько цветущих воспоминаний увиваются около этих двух
имен! Там, говорите вы, в маленьких покоях Петр I
созидал дела великие, которых последствия осенят и наших потомков.
Но во время новой истории оно слишком долго задержалось на формальной свободе в принятии Истины, не совершив своего избрания, и потому оно образовало формы и мысли жизни, обоснованные не на Истине, а на формальном праве избирать какую угодно истину или ложь, т. е.
создало беспредметную культуру, беспредметное общество, не знающее, во
имя чего оно существует.