Неточные совпадения
Но слова о ничтожестве человека пред грозной силой природы, пред
законом смерти не портили настроение Самгина, он знал, что эти слова меньше всего мешают жить их авторам, если авторы физически здоровы. Он знал, что Артур Шопенгауэр, прожив 72 года и доказав, что пессимизм есть основа религиозного настроения, умер в счастливом убеждении, что его не очень веселая философия о мире, как «призраке мозга», является «лучшим
созданием XIX века».
Видя это страдание только что расцветающей жизни, глядя, как мнет и жмет судьба молодое, виноватое только тем
создание, что оно пожелало счастья, он про себя роптал на суровые, никого не щадящие
законы бытия, налагающие тяжесть креста и на плечи злодея, и на эту слабую, едва распустившуюся лилию.
Вся человеческая энергия направлена вовне, на
создание несовершенной, дурной множественности, на поддержание прогресса, закрепляющего
закон тления, а не внутрь, не в глубь вечности, не на победу над смертью и завоевание всеобщей, полной и вечной жизни.
Среди уродливых отражений жизненного
закона и его тяжбы с духом моим я искал, сам долго не подозревая того, — внезапное отчетливое
создание: рисунок или венок событий, естественно свитых и столь же неуязвимых подозрительному взгляду духовной ревности, как четыре наиболее глубоко поразившие нас строчки любимого стихотворения. Таких строчек всегда — только четыре.
Умеет автор читать летописи! Там сказано: «месяца себтября в 2, а в неделю 15, в лето
создания мира 6420». Стр. 55. «Большая часть этих
законов (изложенных в договоре Олега) имела силу в Новгороде еще до пришествия норманцев, и по ним-то хотели управляться новгородцы, призывая к себе князей на княжение».
Но подымать вечные
законы искусства, толковать о художественных красотах по поводу
созданий современных русских повествователей — это (да простят мне г. Анненков и все его последователи!) так же смешно, как развивать теорию генерал-баса в поощрение тапера, не сбивающегося с такта, или пуститься в изложение математической теории вероятностей по поводу ошибки ученика, неверно решившего уравнение первой степени.
Чтобы постигнуть религию, познать specificum религиозного в его своеобразии, нужно изучать жизнь тех, кто является гением в религии (как и для эстетики,
законы красоты установляются ведь не курсами профессоров эстетики, но творческими
созданиями художественного гения).
«Когда Бог хотел сотворить человека,
Закон сказал Ему: «если Ты сотворишь человека и он кончит грехопадением, как найдет он силу переносить кару, которую Ты ему назначишь?» Святой, да будет Он благословен, отвечает ему: «Я создал покаяние раньше
создания мира».
В момент
создания человека, Святой, да будет Он благословен, говорит миру: «Мир, мир! знай, что ты, как и управляющие тобою
законы, существуете только силой
Закона: поэтому Я сотворил человека и водворил его у тебя, дабы он посвящал себя изучению
Закона.
Естеством и Божьим
законом носу питания не положено, такожде и дымом питания не положено, а на полезную потребу отчего ж табак не употреблять — Божье
создание, все едино, как и другие травы и злаки.
Обнаруживается коренная двойственность
закона в нравственной жизни человечества — он обуздывает инстинкты и создает порядок, и он же вызывает инстинкты, мешающие
созданию нового порядка.
И вот этот фантастический мир, живущий по своему
закону и не желающий знать
закона Божьего, есть
создание человеческой похоти, эгоцентрических страстей, в которых человек теряет свою свободу и образ Божий.