Неточные совпадения
Командир «Байкала» не доверяет официальной карте и смотрит в свою
собственную, которую сам чертит и исправляет во время плавания.
Так как я ездил на
собственной четверке, то на половинной дороге из Федоровки пришлось кормить в Стецовке, и я заехал к новому
командиру третьего эскадрона Крюднеру. Крюднер, вероятно, уже пообедал, да в тяжком расположении духа я бы отказался от всякой пищи. Но, желая быть любезным хозяином, Крюднер сказал: «Я привез с собою из Лифляндии рижского доппель-кюммелю, и мы с тобою выпьем».
Стрелки стояли во фронте. Венцель, что-то хрипло крича, бил по лицу одного солдата. С помертвелым лицом, держа ружье у ноги и не смея уклоняться от ударов, солдат дрожал всем телом. Венцель изгибался своим худым и небольшим станом от
собственных ударов, нанося их обеими руками, то с правой, то с левой стороны. Кругом все молчали; только и было слышно плесканье да хриплое бормотанье разъяренного
командира. У меня потемнело в глазах, я сделал движение. Житков понял его и изо всех сил дернул за полотнище.
Рассказывали, — и если даже это неправда, то характерна самая возможность таких рассказов, — будто Линевич, обходя госпиталь, повесил георгиевский крест на грудь тяжело раненному солдату, солдата же этого, как оказалось, пристрелил его
собственный ротный
командир за отказ идти в атаку.
На вопрос может отвечать любой из неприятельского взвода, — по
собственному желанию или по назначению
командира.
Там, запершись на ключ, находились теперь наш полковой
командир, наш ротмистр и виновник всех наших сегодняшних бед, Август Матвеич. Они вошли в эту комнату по приглашению полковника, и о чем они там хотели говорить — никому не было известно. Три офицера и батюшка заняли ближайшую к комнате позицию сами — по
собственному побуждению и по
собственной предусмотрительности, из опасения, чтобы не оставить своих беспомощными в случае, если объяснения примут острый характер.
С утра до вечера цельный день трубы курлычут, флейты попискивают. Потому команда, помимо своей порции, еще и в городском саду по вольной цене по праздникам играла. А тут еще и особливый случай привалил: капельмейстер, прибалтийский судак, хочь человек вольнонаемный, однако по службе тянулся, — вальс
собственного сочинения ко дню именин полковой командирши разучивал, «Лебединая прохлада» — на одних тихих нотах, потому в закрытом помещении у
командира нельзя ж во все трубы реветь…