«Приятный город», — подумал я, оставляя испуганного чиновника… Рыхлый
снег валил хлопьями, мокро-холодный ветер пронимал до костей, рвал шляпу и шинель. Кучер, едва видя на шаг перед собой, щурясь от снегу и наклоняя голову, кричал: «Гись, гись!» Я вспомнил совет моего отца, вспомнил родственника, чиновника и того воробья-путешественника в сказке Ж. Санда, который спрашивал полузамерзнувшего волка в Литве, зачем он живет в таком скверном климате? «Свобода, — отвечал волк, — заставляет забыть климат».
Неточные совпадения
«Недаром в зиму долгую
(Толкуют наши странники)
Снег каждый день
валил.
Она, взглянуть назад не смея,
Поспешный ускоряет шаг;
Но от косматого лакея
Не может убежать никак;
Кряхтя,
валит медведь несносный;
Пред ними лес; недвижны сосны
В своей нахмуренной красе;
Отягчены их ветви все
Клоками
снега; сквозь вершины
Осин, берез и лип нагих
Сияет луч светил ночных;
Дороги нет; кусты, стремнины
Метелью все занесены,
Глубоко в
снег погружены.
Рабочие очистили
снег, и Кожин принялся топором рубить лед, который здесь был в аршин. Кишкин боялся, что не осталась ли подо льдом вода, которая затруднила бы работу в несколько раз, но воды не оказалось — болото промерзло насквозь. Сейчас подо льдом начиналась смерзшаяся, как камень, земля. Здесь опять была своя выгода: земля промерзла всего четверти на две, тогда как без льда она промерзла на все два аршина. Заложив шурф, Кожин присел отдохнуть. От него пар так и
валил.
Снег так и
валил мягкими хлопьями.
Мерзлый пар
валит от загнанных лошадей, из жарко дышащих морд их; сквозь рыхлый
снег звенят об камни подковы, и все так толкаются, и, господи, так хочется поесть, хоть бы кусочек какой-нибудь, и так больно стало вдруг пальчикам.
— Куда это мужичье-то
валит? — помолчав, спросил первый, разумеется не заметив ответа на прежний вопрос и указывая вдаль на толпу мужиков, пробиравшихся куда-то гуськом по цельному
снегу.
Еще вторые петухи не пропели, как вдруг две тройки примчались к постоялому двору. Густой пар
валил от лошадей, и, в то время как из саней вылезало несколько человек, закутанных в шубы, усталые кони, чувствуя близость ночлега, взрывали копытами глубокий
снег и храпели от нетерпения.
— Как бы
снег не так
валил, то нам бы и думать нечего. Эй ты, мерзлый! Полно, брат, гарцевать, сиди смирнее! Ну, теперь отлегло от сердца; а давеча пришлось было так жутко, хоть тут же ложись да умирай… Ахти, постой-ка: никак, дорога пошла направо. Мы опять едем целиком.
Шумною толпой выбегают ребятишки на побелевшую улицу; в волоковые окна выглядывают сморщенные лица бабушек; крестясь или радостно похлопывая рукавицами, показываются из-за скрипучих ворот отцы и старые деды, такие же почти белые, как самый
снег, который продолжает
валить пушистыми хлопьями.
Лунёв оглянулся: в лавке было тихо и пусто, а за дверью, на улице,
валил густой
снег.
Подмерзло. Крупными хлопьями, напоминавшими куски ваты,
валил снег, густым пологом спускаясь на улицу и ослепляя глаза.
Первые электрические фонари в сорока верстах, в уездном городе. Там сладостная жизнь. Кинематограф есть, магазины. В то время как воет и
валит снег на полях, на экране, возможно, плывет тростник, качаются пальмы, мигает тропический остров…
Погода была ужасная: была оттепель,
валил снег, шел дождь, — ну точь-в-точь как в то незабвенное время, когда, в страшный полночный час, начались все несчастия господина Голядкина.
Было тихо,
валил снег и падал почти перпендикулярно, настилая подушку на тротуар и на пустынную улицу. Никого не было прохожих, никакого звука не слышалось. Уныло и бесполезно мерцали фонари. Я отбежал шагов двести до перекрестка и остановился.
Я прошел всю дорогу пешком, несмотря на то что мокрый
снег все еще
валил хлопьями.
Выехал я на станцию в 10 часов утра. Мороза не было, но
валил с неба крупный мокрый
снег и дул неприятный сырой ветер.
Однажды он шел к ней таким образом в зимнее утро (посыльный был у него накануне вечером и не застал). С ним шла его дочь, которую хотелось ему проводить в гимназию, это было по дороге.
Валил крупный мокрый
снег.
А
снег все
валил, покрывая землю, и на сердце все больше налегала тоска. Ряды невеселых мыслей развертывались в воображении, как ряды этих сумрачных сопок…
Я выглянул наружу.
Снег продолжал
валить хлопьями, в воздухе белело. За горами занималась уже, вероятно, заря, но сюда, в глубокую теснину, свет чуть-чуть преломился, и темнота становилась молочной. Возок покачивался, ныряя в этом снежном море, и трудно было бы представить себе, что мы действительно подвигаемся вперед, если бы сквозь мглу не проступали призрачные вершины высокого берегового хребта, тихо уплывавшего назад и развертывавшего перед глазами все новые и новые очертания…
Никита не отвечал, и старик понял, что забрили, и не стал расспрашивать. Они вышли из управы на улицу. Был ясный, морозный день. Толпа мужиков и баб, приехавших с молодежью, стояла в ожидании. Многие топтались и хлопали руками;
снег хрустел под лаптями и сапогами. Пар
валил от закутанных голов и маленьких лохматых лошаденок; дым поднимался из труб городка прямыми высокими столбами.
В то время гурьба молодежи
валила мимо двора Патапа Максимыча с кринками, полными набранного
снега. Раздалась веселая песня под окнами. Пели «Авсе́нь», величая хозяйских дочерей...
Снег крутился спереди, сбоку, засыпал полозья, ноги лошадей по колени и сверху
валил на воротники и шапки.
Игнат остановился. Опять все замолкло, и загудел и запищал ветер, и
снег стал, крутясь, гуще
валить в сани. Советчик подошел к нам.
За окном крупными хлопьями
валил снег… Сад оголился… Деревья гнулись от ветра, распластав свои сухие мертвые сучья-руки. Жалобно каркая, с распластанными крыльями носились голодные вороны. Сумерки скрывали всю неприглядную картину глубокой осени. А в зале горели лампы, со стен приветливо улыбались знакомые портреты благодетелей.
На Трубной площади приятели простились и разошлись. Оставшись один, Васильев быстро зашагал по бульвару. Ему было страшно потемок, страшно
снега, который хлопьями
валил на землю и, казалось, хотел засыпать весь мир; страшно было фонарных огней, бледно мерцавших сквозь снеговые облака. Душою его овладел безотчетный, малодушный страх. Попадались изредка навстречу прохожие, но он пугливо сторонился от них. Ему казалось, что отовсюду идут и отовсюду глядят на него женщины, только женщины…
Делать было Сидорке нечего; отыскал насилу шапку свою, вытащил клячонку из
снегу — с бедной пар так и
валил — и поехал домой с недобрыми мыслями: затаю, дескать, хозяйке, что молитву потерял.
И смутился тогда думой крепкою
Молодой купец Калашников;
И он стал к окну, глядит на улицу —
А на улице ночь темнехонька;
Валит белый
снег, расстилается,
Заметает след человеческий.
Шел очень сильный
снег,
валил белыми хлопьями и засыпал прохожих, но из-под этого белого покрывала отовсюду глядели розовые щеки и смеющиеся, особым светом сияющие глаза.