Неточные совпадения
Он был как будто один в целом мире; он
на цыпочках убегал от няни, осматривал всех, кто где спит; остановится и осмотрит пристально, как кто очнется, плюнет и промычит что-то во сне; потом с замирающим сердцем взбегал
на галерею, обегал по скрипучим доскам кругом, лазил
на голубятню, забирался в глушь сада, слушал, как жужжит жук, и далеко следил глазами его полет в воздухе; прислушивался, как кто-то все стрекочет в траве, искал и ловил нарушителей этой тишины; поймает стрекозу, оторвет ей крылья и
смотрит, что из нее будет, или проткнет сквозь нее соломинку и следит, как она летает с этим прибавлением; с наслаждением, боясь дохнуть, наблюдает за
пауком, как он сосет кровь пойманной мухи, как бедная жертва бьется и жужжит у него в лапах.
Все кругом
смотрели на нее, как
на гадину; старики осуждали и бранили, молодые даже смеялись, женщины бранили ее, осуждали,
смотрели с презреньем таким, как
на паука какого.
— А за то, что нынче девки не в моде. Право,
посмотришь, свет-то навыворот пошел. Бывало, в домах ли где, в собраниях ли каких, видишь, все-то кавалеры с девушками, с барышнями, а барышни с кавалерами, и таково-то славно, таково-то весело и пристойно. Парка парку себе отыскивает. А нынче уж нет! Все пошло как-то таранты
на вон. Все мужчины, как идолы какие оглашенные, все только около замужних женщин так и вертятся, так и кривляются, как
пауки; а те тоже чи-чи-чи! да га-га-га! Сами
на шею и вешаются.
На земле, черной от копоти, огромным темно-красным
пауком раскинулась фабрика, подняв высоко в небо свои трубы. К ней прижимались одноэтажные домики рабочих. Серые, приплюснутые, они толпились тесной кучкой
на краю болота и жалобно
смотрели друг
на друга маленькими тусклыми окнами. Над ними поднималась церковь, тоже темно-красная, под цвет фабрики, колокольня ее была ниже фабричных труб.
А послав его к Палаге, забрался в баню, влез там
на полок, в тёмный угол, в сырой запах гниющего дерева и распаренного листа берёзы. Баню не топили всего с неделю времени, а
пауки уже заткали серыми сетями всё окно, развесили петли свои по углам. Кожемякин
смотрел на их работу и чувствовал, что его сердце так же крепко оплетено нитями немых дум.
Она видела издали фигуру брата, похожего
на краба, он ползал по лесам, с тростью в руке, в измятой шляпе, пыльный, серый, точно
паук; потом, дома, она пристально
смотрела в его возбужденное лицо, в темные глаза — они стали мягче и яснее.
Он
смотрел, как навозный жук хлопотливо и усердно тащит куда-то свой шар, как
паук, раскинув хитрую радужную сеть, сторожит мух, как ящерица, раскрыв тупую мордочку, сидит
на солнце, блестя зелеными щитиками своей спины; а один раз, под вечер, он увидел живого ежа!
И одиноко, — сами, как
пауки, — сидят люди в глухих углах и
смотрят на мир.
Керосинка без стекла тускло горела
на столе, дым коптящею, шевелящеюся струйкою поднимался к потолку. По стенам тянулись серые тени. За закоптелою печкою шевелилась густая темнота. И из темноты, казалось мне пристально
смотрит в избу мрачный, беспощадный дух дома. Он намечает к смерти ставшую ему ненужною старуху; как огромный
паук, невидимою паутиною крепко опутывает покорно опущенные плечи девушки…