Неточные совпадения
— Вы для возбуждения плоти, для соблазна мужей трудной жизни пользуетесь искусствами этими, а они — ложь и фальшь. От вас, покорных рабынь гибельного демона, все зло жизни, и суета, и пыль словесная, и грязь, и преступность — все от вас! Всякое тление души, и горестная
смерть, и бунты людей, халдейство
ученое и всяческое хамство, иезуитство, фармазонство, и ереси, и все, что для угашения духа, потому что дух — враг дьявола, господина вашего!
— Вы уж — кончили!
Ученая ваша, какая-то там литературная, что ли, квалификация дошла до конца концов, до
смерти. Ставьте точку. Слово и дело дается вновь прибывшему в историю, да, да!
После
смерти владельца его наследники, не открывая музея для публики, выставили некоторые вещи в залах Исторического музея и снова взяли их, решив продать свой музей, что было необходимо для дележа наследства. Ученые-археологи, профессора, хранители музеев дивились редкостям, высоко ценили их и соболезновали, что казна не может их купить для своих хранилищ.
У маркизы хранилось шесть больших стихотворений: на
смерть Пушкина, который во время ее детства посадил ее однажды к себе на колени; на
смерть Лермонтова, который однажды, во время ее детства, подарил ей бонбоньерку; на
смерть двух-трех московских
ученых, которых она знала и считала своими друзьями, и на
смерть Шарлотты Кордай, Марии-Антуанетты и madame Ролан, которых она хотя лично не знала, но тоже считала своими друзьями.
Если б можно было, я составил бы биографический словарь, по азбучному порядку, всех, например, бреющих бороду, сначала: для краткости можно бы выпустить жизнеописания
ученых, литераторов, художников, отличившихся воинов, государственных людей, вообще людей, занятых общими интересами: их жизнь однообразна, скучна; успехи, таланты, гонения, рукоплескания, кабинетная жизнь или жизнь вне дома,
смерть на полдороге, бедность в старости, — ничего своего, а все принадлежащее эпохе.
Имена новейших
ученых, с прибавлением года рождения или
смерти каждого из них, заглавия только что вышедших брошюр, вообще имена, имена, имена — дружно посыпались с его языка, доставляя ему самому высокое наслаждение, отражавшееся в его запылавших глазах.
Если
смерть в самом деле опасность, то нужно встретить ее так, как подобает это учителю,
ученому и гражданину христианского государства: бодро и со спокойной душой.
И если бы собрались к ней в камеру со всего света
ученые, философы и палачи, разложили перед нею книги, скальпели, топоры и петли и стали доказывать, что
смерть существует, что человек умирает и убивается, что бессмертия нет, — они только удивили бы ее. Как бессмертия нет, когда уже сейчас она бессмертна? О каком же еще бессмертии, о какой еще
смерти можно говорить, когда уже сейчас она мертва и бессмертна, жива в
смерти, как была жива в жизни?
Лет восьмнадцати, наконец, оставшись после
смерти ее полным распорядителем самого себя, он решился поступить в тамошний университет с твердым намерением трудиться, работать, заниматься и, наконец, образовать из себя
ученого человека, во славу современникам и для блага потомства, намерение, которое имеют почти все студенты в начальные месяцы первого курса.
— Поняли, — вскрикнул я за всех и прежде всех, потому что и тогда не любил и теперь на
смерть не люблю рассуждений об
ученых предметах и всегда стараясь решительным словом пресечь глубокомысленную материю. Вот потому я и поспешил крикнуть «поняли», хотя, ей-богу, ничего не понял тогда и теперь не понимаю. Видно, такая моя комплекция!
Для того, чтобы жить и не мучиться, надо надеяться на радости впереди себя. А какая же может быть надежда радости, когда впереди только старость и
смерть? Как же быть? А так: чтобы полагать свою жизнь не в телесных благах, а в духовных, не в том, чтобы становиться
ученее, богаче, знатнее, а в том, чтобы становиться всё добрее и добрее, любовнее и любовнее, всё больше и больше освобождаться от тела, — тогда и старость и
смерть станут не пугалом и мучением, а тем самым, чего желаешь.
Даша-то моя сама
ученая, книги ей вовсе не надобны, баловство одно только, а он — то прочти, другое прочти; надоел до
смерти.
Прочтите биографии поэтов, писателей, художников, изобретателей,
ученых, и вы убедитесь воочию, что неизвестность и нищета, или унижение и ползанье перед сильными и богатыми был удел при жизни этих благодетелей человечества, оцененных по достоинству лишь после
смерти.