Неточные совпадения
«Изувеченный» — это тот поэт, который написал пасквиль на Сикста V и выдал себя, когда
папа дал слово не казнить виновного
смертью.
— «Вы бы должны уважать мертвых, — скажет
папа, — вы были причиной его
смерти, вы запугали его, он не мог перенести унижения, которое вы готовили ему…
Вспоминая рассказы Натальи Савишны о том, что душа усопшего до сорока дней не оставляет дома, я мысленно после
смерти ношусь невидимкой по всем комнатам бабушкиного дома и подслушиваю искренние слезы Любочки, сожаления бабушки и разговор
папа с Августом Антонычем.
— Неправда; ведь я тебе признавался, что, когда
папа меня назвал дрянью, я несколько времени ненавидел его и желал его
смерти; так же и ты…
Впереди пятой роты шел, в черном сюртуке, в
папахе и с шашкой через плечо, недавно перешедший из гвардии высокий красивый офицер Бутлер, испытывая бодрое чувство радости жизни и вместе с тем опасности
смерти и желания деятельности и сознания причастности к огромному, управляемому одной волей целому.
Тогда Арсений наденет белую кавказскую
папаху на голову и темно-синее пенсне на нос, будет куражиться в трактире напротив, пока весь не пропьется, а под конец загула будет горько плакать перед равнодушным половым о своей безнадежной любви к Фридриху и будет угрожать
смертью поручику Чижевичу.
— Прости,
папа, но ведь это же получается такая бессмыслица, — офицер прижал красивую голову к плечу и развел руками, — ведь это же я не знаю, что такое. Мама охает, ты толкуешь о какой-то
смерти — ну из-за чего это? Как не стыдно,
папа. Я всегда знал тебя за благоразумного, твердого человека, а теперь ты точно ребенок или нервная женщина. Прости, но я не понимаю этого.
В 1415 г. Иоанна Гуса за то, что он обличал ложную веру католиков и дурные дела
папы, признали еретиком, судили и приговорили к
смерти без пролития крови, то есть к сожжению.
— Как! — воскликнул генерал, когда мама сообщила ему о военной службе
папы. — Значит, отец Люды тот самый Влассовский, который пал геройской
смертью в последнюю войну! О, я его знал, хорошо знал!.. Это был душа-человек!.. Я счастлив, что познакомился с его женою и дочерью. Как жаль, что вы уже уезжаете и что я не могу пригласить вас к себе! Но надеюсь, вы осенью привезете вашу дочь обратно в институт?
Если он еще здравствует, когда я пишу эти строки, то ему должно быть столько, сколько было перед
смертью другому старцу, лично мне знакомому, покойному
папе Льву XIII.
Пришел очередной номер журнала «Русская речь», —
папа выписывал этот журнал. На первых страницах, в траурных черных рамках, было напечатано длинное стихотворение А. А. Навроцкого, редактора журнала, на
смерть Александра II. Оно произвело на меня очень сильное впечатление, и мне стыдно стало, что я так легко относился к тому, что случилось. Я много и часто перечитывал это стихотворение, многие отрывки до сих пор помню наизусть. Начиналось так...
Так и знайте же зато, все люди божии, що сей старый наш
пап и благодетель, его же погребаем, в остатнем часе своего жития схилился ко мне до уха, а потом на грудь так, что мне от него аж пылом и смрадом
смерти повеяло, и он в ту минуту сказал мне…