Неточные совпадения
Ей, в дремоте отчаяния, снился взгляд
бабушки, когда она узнала все, брошенный на нее, ее голос — даже не было голоса, а вместо его какие-то глухие звуки ужаса и
смерти…
У
бабушки был свой капитал, выделенный ей из семьи, своя родовая деревенька; она осталась девушкой, и после
смерти отца и матери Райского, ее племянника и племянницы, поселилась в этом маленьком именьице.
Бабушка моей матери, княгиня Кудашева, рожденная княжна Баратова, стала после
смерти мужа настоящей монахиней.
Вот как происходило это посещение: в назначенный день, часов в десять утра, все в доме было готово для приема гостей: комнаты выметены, вымыты и особенно прибраны; деревенские лакеи, ходившие кое в чем, приодеты и приглажены, а также и вся девичья; тетушка разряжена в лучшее свое платье; даже
бабушку одели в шелковый шушун и юбку и повязали шелковым платком вместо белой и грязной какой-то тряпицы, которою она повязывалась сверх волосника и которую едва ли переменяла со
смерти дедушки.
К обеду все воротились и привезли с собой попа с попадьей, накрыли большой стол в зале, уставили его множеством кушаний; потом подали разных блинов и так же аппетитно все кушали (разумеется, кроме отца и матери), крестясь и поминая
бабушку, как это делали после
смерти дедушки.
У ней было предчувствие, что она более не увидит своего сына, и она, даже еще здоровая, постоянно об этом говорила; когда же сделалась больна, то уже не сомневалась в близкой
смерти и сказала: «Не видать мне Алеши!» Впрочем, причина болезни была случайная и, кажется, от жирной и несвежей пищи, которую
бабушка любила.
Все время, покуда тело
бабушки стоит в доме, я испытываю тяжелое чувство страха
смерти, то есть мертвое тело живо и неприятно напоминает мне то, что и я должен умереть когда-нибудь, чувство, которое почему-то привыкли смешивать с печалью.
Вспоминая рассказы Натальи Савишны о том, что душа усопшего до сорока дней не оставляет дома, я мысленно после
смерти ношусь невидимкой по всем комнатам бабушкиного дома и подслушиваю искренние слезы Любочки, сожаления
бабушки и разговор папа с Августом Антонычем.
— Что ж? и пусть бы брал. А чту, Афимьюшка,
бабушка долго перед
смертью мучилась?
Мне не нравилось, как все они говорят; воспитанный на красивом языке
бабушки и деда, я вначале не понимал такие соединения несоединимых слов, как «ужасно смешно», «до
смерти хочу есть», «страшно весело»; мне казалось, что смешное не может быть ужасным, веселое — не страшно и все люди едят вплоть до дня
смерти.
Я очень помню, как осторожно говорила
бабушка о душе, таинственном вместилище любви, красоты, радости, я верил, что после
смерти хорошего человека белые ангелы относят душу его в голубое небо, к доброму богу моей
бабушки, а он ласково встречает ее...
По
смерти старика должны остаться шестеро сводных детей от двух браков; должны были учредиться две опеки, и последние трое детей от Александры Петровны поступали к родной
бабушке, Е. Д. Рычковой, под опеку сына ее, В. П. Рычкова.
После
смерти отца она сначала жила у
бабушки Бактеевой, потом приезжала и гостила подолгу в Троицком и, наконец, Степан Михайлович перевез ее на житье к себе.
Трофим, мельник, в позапрошлом году у себя на млине удавился, а я его только за два дня перед тем видела и тогда же сказала
бабушке: «Вот посмотри, бабуся, что Трофим на днях дурной
смертью умрет».
Через минуту перед старинным образом Нерукотворного Спаса теплилась свеча, и Феня тряслась всем телом и повторяла за
бабушкой Татьяной слова клятвы, что никогда, даже после
смерти рабы Божией Татьяны, она, девица Федосья, не выйдет за раба Божия Гордея.
Модница быстро вошла в роль и под рукой успела выведать, что думает Нюша об Алексее Пазухине, а также кое-что и о
бабушке Татьяне и обстоятельствах
смерти братца.
Отрадина. Во-первых, она очень дальняя родня, а во-вторых, у ней прямых наследников много. Да кстати, она писала мне из деревни, что сегодня будет в городе, так заедет ко мне чай пить. Надо кипяченых сливок изготовить, она до
смерти любит. Нет, я и так, без
бабушек разбогатею.
Это говорилось уже давно: последний раз, что я слышала от
бабушки эту тираду, было в сорок восьмом году, с небольшим за год до ее
смерти, и я должна сказать, что, слушая тогда ее укоризненное замечание о том, что «так немногие в себе человека уважают», я, при всем моем тогдашнем младенчестве, понимала, что вижу пред собою одну из тех, которая умела себя уважать.
Умерла
бабушка. Я узнал о
смерти ее через семь недель после похорон, из письма, присланного двоюродным братом моим. В кратком письме — без запятых — было сказано, что
бабушка, собирая милостыню на паперти церкви и упав, сломала себе ногу. На восьмой день «прикинулся антонов огонь». Позднее я узнал, что оба брата и сестра с детьми — здоровые, молодые люди — сидели на шее старухи, питаясь милостыней, собранной ею. У них не хватило разума позвать доктора.
— А, так ты на мою
смерть рассчитываешь? — завопила
бабушка генералу, — пошел! Выгони их всех, Алексей Иванович! Какое вам дело? Я свое просвистала, а не ваше!
Факт появления
бабушки, вместо ожидаемой с часу на час телеграммы об ее
смерти (а стало быть, и о наследстве), до того раздробил всю систему их намерений и принятых решений, что они с решительным недоумением и с каким-то нашедшим на всех столбняком относились к дальнейшим подвигам
бабушки на рулетке.
Где воспитывалась принцесса Августа и где она находилась до 1785 года, то есть до сорокалетнего возраста, мы не знаем [В статье г. Самгина («Современная летопись» 1865 г. № 13) сказано, что
бабушке его, г-же Головиной, инокиня Досифея, в минуту откровенности, взяв с нее предварительно клятву, что она до
смерти ее никому не расскажет, что услышит, сказала следующее...
После
смерти отца мы с матушкой остались не только нищими, но на нас лежала вина разорения моей престарелой бабки и теток, имение которых, заложенное для моего отца, было продано с молотка вместе с тою банею, где я так мученически страдал от
бабушки и ее здоровых латышек, голые тела которых так жестоко смущали мою скромность.
Смерть Юлико никого не удивила. Когда, закрыв его мертвую головку белой буркой, я сбежала вниз и разбудила
бабушку, отца и весь дом, все спокойно отнеслись к событию.
Бабушка начала было причитать по грузинскому обычаю, но отец мой строго взглянул на нее, и она разом стихла. Потом она сердито накинулась на меня...
Бабушка с Юлико приехали надолго, кажется, навсегда.
Бабушка поселилась наверху, в комнатах мамы. Эти дорогие для меня комнаты, куда я входила со
смерти деды не иначе как с чувством сладкой тоски, стали мне теперь вдруг ненавистными. Каждое утро я и Юлико отправлялись туда, чтобы приветствовать
бабушку с добрым утром. Она целовала нас в лоб — своего любимчика-внука, однако, гораздо нежнее и продолжительнее, нежели меня, — и потом отпускала нас играть.
Да, да, вор — Абрек! В этом не было сомнения. Он украл бриллианты
бабушки. Я видела драгоценные нити жемчуга и камней в Башне
смерти. Я присутствовала при его позорном торге. И быстро обняв плачущую Родам, я воскликнула...
Бабушка крестит Верочку, Верочка —
бабушку. Это уж у них так заведено с тех пор, как осиротели они со
смерти дедушки, обе — девочка и старушка. Раньше дедушка крестил
бабушку. Теперь дедушки нет. Он спит последним непробудным сном на Смоленском кладбище, и его трогательную обязанность Верочка взяла на себя.