Лидия. В таком деле, разумеется, я должна иметь свою волю, и если б мне кто-нибудь понравился, поверьте, maman, я скорее бы
послушалась своего сердца, чем вашего совета. Но ко всем моим поклонникам я равнодушна одинаково: вы знаете, скольким женихам я уж отказала; а выйти замуж надо, пора уж, потому я и предоставляю себя в полное ваше распоряжение.
Неточные совпадения
— Молчи, баба! — с
сердцем сказал Данило. — С вами кто свяжется, сам станет бабой. Хлопец, дай мне огня в люльку! — Тут оборотился он к одному из гребцов, который, выколотивши из
своей люльки горячую золу, стал перекладывать ее в люльку
своего пана. — Пугает меня колдуном! — продолжал пан Данило. — Козак, слава богу, ни чертей, ни ксендзов не боится. Много было бы проку, если бы мы стали
слушаться жен. Не так ли, хлопцы? наша жена — люлька да острая сабля!
Так оно, наверное, и было: когда капитан решил оставить у себя сиротку, то, без сомнения,
слушался только
своего доброго
сердца, а не расчета.
И всю семью он успел на
свой лад дисциплинировать; и жена и дети видят в нем главу семьи, которого следует беспрекословно
слушаться, но горячее чувство любви заменилось для них простою формальностью — и не согревает их
сердец.
— Вы меня извините, милая Надежда Петровна, — говорил «он» через минуту
своим вкрадчивым голосом, — я до такой степени уважал вашу горесть, что не смел даже подумать потревожить вас раньше
своим посещением. Но прошу вас верить, что мое нетерпение… те лестные отзывы… если б я мог
слушаться только голоса моего
сердца…
О, Боже мой! Зачем я не
послушался тогда смутного влечения
сердца, которое — я теперь, безусловно, верю в это! — никогда не ошибается в
своих быстрых тайных предчувствиях.
— Что делать! — произнес Глеб, проводя ладонью по седым кудрям
своим. — Дело как есть законное, настоящее дело; жалей не жалей, решить как-нибудь надыть.
Сердце болит — разум
слушаться не велит… На том и положил: Гришка пойдет!
Можно заметить, что поступок Юрия Милославского, уже разочарованного насчет намерений Сигизмунда, но продолжающего действовать вопреки
своему сердцу и даже долгу к отечеству и, наконец, в совете сановников нижегородских от одного вопроса Минина говорящего против себя и опровергающего собственные слова (ну, если бы его
послушались?) — несколько странен.
— Постой, дай еще словцо вымолвить! — остановил его Димитрий. — Что-то
сердце мое вещует не к добру.
Послушайся совета брата
своего названного, останься, или — я пойду с тобой.
— Не отдаст… нечего и думать, я уж не раз приступалась… Куда тебе… так прижмет к себе, что хоть руки ей ломай и кричит не
своим голосом, пока не отойдешь… Я уже ее и оставила, и мужа к ней не допустила… мужчина, известно, без
сердца, силой хотел отнять у нее… Я не дала, а теперь, грешным делом, каюсь… Пожалуй, сегодня или завтра все же его
послушаться придется… Не миновать…
— Постой, дай еще словцо вымолвить! — остановил его Дмитрий. — Что-то
сердце мое вещует не к добру.
Послушайся совета брата
своего названного, останься, или я пойду с тобой.