Неточные совпадения
Уже
раз взявшись за это дело, он добросовестно перечитывал всё, что относилось к его предмету, и намеревался осенью ехать зa границу, чтоб изучить еще это дело на месте, с тем чтобы с ним уже
не случалось более по этому вопросу того, что так часто
случалось с ним по различным вопросам. Только начнет он, бывало, понимать мысль собеседника и излагать свою, как вдруг ему говорят: «А Кауфман, а Джонс, а Дюбуа, а Мичели? Вы
не читали их. Прочтите; они разработали этот вопрос».
— Простите меня, княжна! Я поступил как безумец… этого в другой
раз не случится: я приму свои меры… Зачем вам знать то, что происходило до сих пор в душе моей? Вы этого никогда
не узнаете, и тем лучше для вас. Прощайте.
Помещики попроигрывались в карты, закутили и промотались как следует; все полезло в Петербург служить; имения брошены, управляются как ни попало, подати уплачиваются с каждым годом труднее, так мне с радостью уступит их каждый уже потому только, чтобы
не платить за них подушных денег; может, в другой
раз так
случится, что с иного и я еще зашибу за это копейку.
Везде, где бы ни было в жизни, среди ли черствых, шероховато-бедных и неопрятно-плеснеющих низменных рядов ее или среди однообразно-хладных и скучно-опрятных сословий высших, везде хоть
раз встретится на пути человеку явленье,
не похожее на все то, что
случалось ему видеть дотоле, которое хоть
раз пробудит в нем чувство,
не похожее на те, которые суждено ему чувствовать всю жизнь.
Случалось ему уходить за город, выходить на большую дорогу, даже
раз он вышел в какую-то рощу; но чем уединеннее было место, тем сильнее он сознавал как будто чье-то близкое и тревожное присутствие,
не то чтобы страшное, а как-то уж очень досаждающее, так что поскорее возвращался в город, смешивался с толпой, входил в трактиры, в распивочные, шел на Толкучий, на Сенную.
— Здоров, здоров! — весело крикнул навстречу входящим Зосимов. Он уже минут с десять как пришел и сидел во вчерашнем своем углу на диване. Раскольников сидел в углу напротив, совсем одетый и даже тщательно вымытый и причесанный, чего уже давно с ним
не случалось. Комната
разом наполнилась, но Настасья все-таки успела пройти вслед за посетителями и стала слушать.
Раза два, впрочем,
случилось, что она сама так навела разговор, что невозможно было, отвечая ей,
не упомянуть о том, где именно находится теперь Родя; когда же ответы поневоле должны были выйти неудовлетворительными и подозрительными, она стала вдруг чрезвычайно печальна, угрюма и молчалива, что продолжалось весьма долгое время.
Конечно, десятки
раз случалось ему возвращаться домой,
не помня улиц, по которым он шел.
Ему уже много
раз случалось проходить, например, домой и совершенно
не помнить дороги, по которой он шел, и он уже привык так ходить.
Соня упала на ее труп, обхватила ее руками и так и замерла, прильнув головой к иссохшей груди покойницы. Полечка припала к ногам матери и целовала их, плача навзрыд. Коля и Леня, еще
не поняв, что
случилось, но предчувствуя что-то очень страшное, схватили один другого обеими руками за плечики и, уставившись один в другого глазами, вдруг вместе,
разом, раскрыли рты и начали кричать. Оба еще были в костюмах: один в чалме, другая в ермолке с страусовым пером.
— Штука в том: я задал себе один
раз такой вопрос: что, если бы, например, на моем месте
случился Наполеон и
не было бы у него, чтобы карьеру начать, ни Тулона, ни Египта, ни перехода через Монблан, а была бы вместо всех этих красивых и монументальных вещей просто-запросто одна какая-нибудь смешная старушонка, легистраторша, которую еще вдобавок надо убить, чтоб из сундука у ней деньги стащить (для карьеры-то, понимаешь?), ну, так решился ли бы он на это, если бы другого выхода
не было?
(Николай Петрович
не послушался брата, да и сам Базаров этого желал; он целый день сидел у себя в комнате, весь желтый и злой, и только на самое короткое время забегал к больному;
раза два ему
случилось встретиться с Фенечкой, но она с ужасом от него отскакивала.)
— Ну, ладно, я
не спорю, пусть будет и даже в самом совершенном виде! — живо откликнулся Бердников и, подмигнув Самгину, продолжал: — Чего при мне
не случится, то меня
не беспокоит, а до благоденственного времени, обещанного Чеховым, я как
раз не дотяну. Нуте-с, выпьемте за прекрасное будущее!
Каждый
раз после свидания с Ритой Климу хотелось уличить Дронова во лжи, но сделать это значило бы открыть связь со швейкой, а Клим понимал, что он
не может гордиться своим первым романом. К тому же
случилось нечто, глубоко поразившее его: однажды вечером Дронов бесцеремонно вошел в его комнату, устало сел и заговорил угрюмо...
Столь крутой поворот знакомых мыслей Томилина возмущал Самгина
не только тем, что так неожиданно крут, но еще и тем, что Томилин в резкой форме выразил некоторые, еще
не совсем ясные, мысли, на которых Самгин хотел построить свою книгу о разуме.
Не первый
раз случалось, что осторожные мысли Самгина предупреждались и высказывались раньше, чем он решался сделать это. Он почувствовал себя обворованным рыжим философом.
В газетах ни
разу никому
не случилось прочесть чего-нибудь подобного об этом благословенном Богом уголке. И никогда бы ничего и
не было напечатано, и
не слыхали бы про этот край, если б только крестьянская вдова Марина Кулькова, двадцати восьми лет,
не родила зараз четырех младенцев, о чем уже умолчать никак было нельзя.
Чтоб кончить все это
разом, ей оставалось одно: заметив признаки рождающейся любви в Штольце,
не дать ей пищи и хода и уехать поскорей. Но она уже потеряла время: это
случилось давно, притом надо было ей предвидеть, что чувство разыграется у него в страсть; да это и
не Обломов: от него никуда
не уедешь.
Это
случалось периодически один или два
раза в месяц, потому что тепла даром в трубу пускать
не любили и закрывали печи, когда в них бегали еще такие огоньки, как в «Роберте-дьяволе». Ни к одной лежанке, ни к одной печке нельзя было приложить руки: того и гляди, вскочит пузырь.
Ольга
не знала этой логики покорности слепой судьбе и
не понимала женских страстишек и увлечений. Признав
раз в избранном человеке достоинство и права на себя, она верила в него и потому любила, а переставала верить — переставала и любить, как
случилось с Обломовым.
Я был бесконечно изумлен; эта новость была всех беспокойнее: что-то вышло, что-то произошло, что-то непременно
случилось, чего я еще
не знаю! Я вдруг мельком вспомнил, как Версилов промолвил мне вчера: «
Не я к тебе приду, а ты ко мне прибежишь». Я полетел к князю Николаю Ивановичу, еще более предчувствуя, что там разгадка. Васин, прощаясь, еще
раз поблагодарил меня.
— О, я
не вам! — быстро ответил я, но уж Стебельков непозволительно рассмеялся, и именно, как объяснилось после, тому, что Дарзан назвал меня князем. Адская моя фамилия и тут подгадила. Даже и теперь краснею от мысли, что я, от стыда конечно,
не посмел в ту минуту поднять эту глупость и
не заявил вслух, что я — просто Долгорукий. Это
случилось еще в первый
раз в моей жизни. Дарзан в недоумении глядел на меня и на смеющегося Стебелькова.
— Mon cher,
не кричи, это все так, и ты, пожалуй, прав, с твоей точки. Кстати, друг мой, что это
случилось с тобой прошлый
раз при Катерине Николаевне? Ты качался… я думал, ты упадешь, и хотел броситься тебя поддержать.
Я должен здесь признаться в одной глупости (так как это уже давно прошло), я должен признаться, что я уже давно пред тем хотел жениться — то есть
не хотел и этого бы никогда
не случилось (да и
не случится впредь, даю слово), но я уже
не раз и давно уже перед тем мечтал о том, как хорошо бы жениться — то есть ужасно много
раз, особенно засыпая, каждый
раз на ночь.
В первый
раз в жизни
случилось мне провести последний день старого года как-то иначе, непохоже ни на что прежнее. Я обедал в этот день у японских вельмож! Слушайте же, если вам
не скучно, подробный рассказ обо всем, что я видел вчера.
Не берусь одевать все вчерашние картины и сцены в их оригинальный и яркий колорит. Обещаю одно: верное, до добродушия, сказание о том, как мы провели вчерашний день.
Не раз случалось мне слышать этот наглый хохот черных женщин.
Мне
не раз случалось слышать упреки, что мы
не очень разговорчивы в публичных местах с незнакомыми, что вот французы любезнее всех и т. п.
Дорогой ничего
не случилось особенного, только Савич, проехавший тут один
раз, наперед рассказывал все подробности местности, всякую отмель, бухту, ферму: удивительный глаз и славная память!
С Нехлюдовым
не раз уже
случалось в жизни то, что он называл «чисткой души». Чисткой души называл он такое душевное состояние, при котором он вдруг, после иногда большого промежутка времени, сознав замедление, а иногда и остановку внутренней жизни, принимался вычищать весь тот сор, который, накопившись в его душе, был причиной этой остановки.
Ведь все эти люда — и Масленников, и смотритель, и конвойный, — все они, если бы
не были губернаторами, смотрителями, офицерами, двадцать
раз подумали бы о том, можно ли отправлять людей в такую жару и такой кучей, двадцать
раз дорогой остановились бы и, увидав, что человек слабеет, задыхается, вывели бы его из толпы, свели бы его в тень, дали бы воды, дали бы отдохнуть и, когда
случилось несчастье, выказали бы сострадание.
Он
не спал всю ночь и, как это
случается со многими и многими, читающими Евангелие, в первый
раз, читая, понимал во всем их значении слова, много
раз читанные и незамеченные. Как губка воду, он впитывал в себя то нужное, важное и радостное, что открывалось ему в этой книге. И всё, что он читал, казалось ему знакомо, казалось, подтверждало, приводило в сознание то, что он знал уже давно, прежде, но
не сознавал вполне и
не верил. Теперь же он сознавал и верил.
— Это все равно… Объявили несостоятельным и назначили конкурс, а поверенным конкурсного управления определили Половодова. Впрочем, это
случилось недавно… Он меня и смазал для первого
раза. Говоря проще, мне отказали от места, а управителем Шатровских заводов назначили какого-то Павла Андреича Кочнева, то есть
не какого-то, а родственника Половодова. Он женат на Шпигель, родной сестре матери Веревкина. Теперь понял, откуда ветер дует?
Раза два как-то
случилось, что она
не выходила к нему, но сегодня он испытывал какое-то ноющее, тоскливое чувство ожидания; ему было неприятно, что она
не хочет показаться.
За все четыре года после отъезда Екатерины Ивановны он был у Туркиных только два
раза, по приглашению Веры Иосифовны, которая все еще лечилась от мигрени. Каждое лето Екатерина Ивановна приезжала к родителям погостить, но он
не видел ее ни
разу; как-то
не случалось.
На первых порах Старцева поразило то, что он видел теперь первый
раз в жизни и чего, вероятно, больше уже
не случится видеть: мир,
не похожий ни на что другое, — мир, где так хорош и мягок лунный свет, точно здесь его колыбель, где нет жизни, нет и нет, но в каждом темном тополе, в каждой могиле чувствуется присутствие тайны, обещающей жизнь тихую, прекрасную, вечную.
Вот это и начал эксплуатировать Федор Павлович, то есть отделываться малыми подачками, временными высылками, и в конце концов так
случилось, что когда, уже года четыре спустя, Митя, потеряв терпение, явился в наш городок в другой
раз, чтобы совсем уж покончить дела с родителем, то вдруг оказалось, к его величайшему изумлению, что у него уже ровно нет ничего, что и сосчитать даже трудно, что он перебрал уже деньгами всю стоимость своего имущества у Федора Павловича, может быть еще даже сам должен ему; что по таким-то и таким-то сделкам, в которые сам тогда-то и тогда пожелал вступить, он и права
не имеет требовать ничего более, и проч., и проч.
Как
раз случилось так, что через неделю у него объявилась падучая болезнь в первый
раз в жизни,
не покидавшая его потом во всю жизнь.
Тема
случилась странная: Григорий поутру, забирая в лавке у купца Лукьянова товар, услышал от него об одном русском солдате, что тот, где-то далеко на границе, у азиятов, попав к ним в плен и будучи принуждаем ими под страхом мучительной и немедленной смерти отказаться от христианства и перейти в ислам,
не согласился изменить своей веры и принял муки, дал содрать с себя кожу и умер, славя и хваля Христа, — о каковом подвиге и было напечатано как
раз в полученной в тот день газете.
Раз случилось, что новый губернатор нашей губернии, обозревая наездом наш городок, очень обижен был в своих лучших чувствах, увидав Лизавету, и хотя понял, что это «юродивая», как и доложили ему, но все-таки поставил на вид, что молодая девка, скитающаяся в одной рубашке, нарушает благоприличие, а потому чтобы сего впредь
не было.
С тех пор многие годы он ни
разу о своем ребенке
не упомянул, да и Марфа Игнатьевна ни
разу при нем про ребенка своего
не вспоминала, а когда с кем
случалось говорить о своем «деточке», то говорила шепотом, хотя бы тут и
не было Григория Васильевича.
На этот
раз больше всех самообладания сохранил я. Это потому, что я спал и
не видел того, что тут произошло. Однако скоро мы поменялись ролями: когда Дерсу успокоился, испугался я. Кто поручится, что тигр снова
не придет на бивак,
не бросится на человека? Как все это
случилось и как это никто
не стрелял?
Мне самому
не раз случалось подмечать в нем невольные проявления какой-то угрюмой свирепости: мне
не нравилось выражение его лица, когда он прикусывал подстреленную птицу.
— Только вот беда моя:
случается, целая неделя пройдет, а я
не засну ни
разу. В прошлом году барыня одна проезжала, увидела меня, да и дала мне сткляночку с лекарством против бессонницы; по десяти капель приказала принимать. Очень мне помогало, и я спала; только теперь давно та сткляночка выпита…
Не знаете ли, что это было за лекарство и как его получить?
Странные дела
случаются на свете: с иным человеком и долго живешь вместе и в дружественных отношениях находишься, а ни
разу не заговоришь с ним откровенно, от души; с другим же едва познакомиться успеешь — глядь: либо ты ему, либо он тебе, словно на исповеди, всю подноготную и проболтал.
В этом человеке было много загадочного; казалось, какие-то громадные силы угрюмо покоились в нем, как бы зная, что
раз поднявшись, что сорвавшись
раз на волю, они должны разрушить и себя и все, до чего ни коснутся; и я жестоко ошибаюсь, если в жизни этого человека
не случилось уже подобного взрыва, если он, наученный опытом и едва спасшись от гибели, неумолимо
не держал теперь самого себя в ежовых рукавицах.
Иногда
случается, что горы и лес имеют привлекательный и веселый вид. Так, кажется, и остался бы среди них навсегда. Иногда, наоборот, горы кажутся угрюмыми, дикими. И странное дело! Чувство это
не бывает личным, субъективным, оно всегда является общим для всех людей в отряде. Я много
раз проверял себя и всегда убеждался, что это так. То же было и теперь. В окружающей нас обстановке чувствовалась какая-то тоска, было что-то жуткое и неприятное, и это жуткое и тоскливое понималось всеми одинаково.
Кто
не бывал в тайге Уссурийского края, тот
не может себе представить, какая это чаща, какие это заросли. Буквально в нескольких шагах ничего нельзя увидеть. В четырех или 6 м
не раз случалось подымать с лежки зверя, и только шум и треск сучьев указывали направление, в котором уходило животное. Вот именно по такой-то тайге мы и шли уже подряд в течение 2 суток.
Возвратясь в фанзу, я принялся за дневник. Тотчас ко мне подсели 2 китайца. Они следили за моей рукой и удивлялись скорописи. В это время мне
случилось написать что-то машинально,
не глядя на бумагу. Крик восторга вырвался из их уст. Тотчас с кана соскочило несколько человек. Через 5 минут вокруг меня стояли все обитатели фанзы, и каждый просил меня проделать то же самое еще и еще, бесконечное число
раз.
Раза два Вера Павловна украдкою шепнула мужу: «Саша, что если это
случится со мною?» Кирсанов в первый
раз не нашелся, что сказать; во второй нашелся: «нет, Верочка, с тобою этого
не может
случиться».
Вот Верочка играет, Дмитрий Сергеич стоит и слушает, а Марья Алексевна смотрит,
не запускает ли он глаз за корсет, — нет, и
не думает запускать! или иной
раз вовсе
не глядит на Верочку, а так куда-нибудь глядит, куда
случится, или иной
раз глядит на нее, так просто в лицо ей глядит, да так бесчувственно, что сейчас видно: смотрит на нее только из учтивости, а сам думает о невестином приданом, — глаза у него
не разгораются, как у Михаила Иваныча.
Но каждый порядочный человек вовсе
не счел бы геройством поступить на месте этих изображенных мною людей точно так же, как они, и совершенно готов к этому, если бы так
случилось, и много
раз поступал
не хуже в случаях
не менее, или даже и более трудных, и все-таки
не считает себя удивительным человеком, а только думает о себе, что я, дескать, так себе, ничего, довольно честный человек.