Самгин не знал, но почему-то пошевелил бровями так, как будто о дяде Мише излишне говорить; Гусаров оказался блудным сыном богатого подрядчика малярных и кровельных работ, от отца ушел еще будучи в шестом классе гимназии, учился в казанском институте ветеринарии, был изгнан со второго курса,
служил приказчиком в богатом поместье Тамбовской губернии, матросом на волжских пароходах, а теперь — без работы, но ему уже обещано место табельщика на заводе.
— Нет, я учитель. Отец мой — управляющий заводом в Вятке, а я пошел в учителя. Но в деревне я стал мужикам книжки давать, и меня за это посадили в тюрьму. После тюрьмы —
служил приказчиком в книжном магазине, но — вел себя неосторожно и снова попал в тюрьму, потом — в Архангельск выслали. Там у меня тоже вышли неприятности с губернатором, меня заслали на берег Белого моря, в деревушку, где я прожил пять лет.
Неточные совпадения
«Какой же он неверующий? С его сердцем, с этим страхом огорчить кого-нибудь, даже ребенка! Всё для других, ничего для себя. Сергей Иванович так и думает, что это обязанность Кости — быть его
приказчиком. Тоже и сестра. Теперь Долли с детьми на его опеке. Все эти мужики, которые каждый день приходят к нему, как будто он обязан им
служить».
Когда
приказчик говорил: «Хорошо бы, барин, то и то сделать», — «Да, недурно», — отвечал он обыкновенно, куря трубку, которую курить сделал привычку, когда еще
служил в армии, где считался скромнейшим, деликатнейшим и образованнейшим офицером.
Также
служило ей большим, всегда материально существенным удовольствием появление
приказчика городской игрушечной лавки, охотно покупавшей работу Лонгрена.
Ипат — рослый и коренастый мужик, в пестрядинной рубахе навыпуск, с громадной лохматой головой и отвислым животом, который он поминутно чешет. Он дедушкин ровесник,
служил у него в
приказчиках, когда еще дела были, потом остался у него жить и пользуется его полным доверием. Идет доклад. Дедушка подробно расспрашивает, что и почем куплено; оказывается, что за весь ворох заплачено не больше синей ассигнации.
Кроме того, было несколько флигелей, в которых помещались застольная,
приказчик, ключник, кучера, садовники и другая прислуга, которая в горницах не
служила.
— Все говорил… Как по крестьянам она прошла: молебны
служили, попы по церквам манифест читали. Потом по городам воля разошлась и на заводах, окромя наших… Мосей-то говорит, што большая может выйти ошибка, ежели время упустить. Спрячут, говорит,
приказчики вашу волю — и конец тому делу.
— Да, — говорит один из них, — нынче надо держать ухо востро! Нынче чуть ты отвернулся, ан у тебя тысяча, а пожалуй, и целый десяток из кармана вылетел. Вы Маркова-то Александра знавали? Вот что у Бакулина в магазине в
приказчиках служил? Бывало, все Сашка да Сашка! Сашка, сбегай туда! Сашка, рыло вымой! А теперь, смотри, какой дом на Волхонке взбодрил! Вот ты и думай с ними!
Приказчик соседа уже не в первый раз
служил у него; он считался ловким торговцем, но страдал запоем; на время запоя хозяин прогонял его, а потом опять брал к себе этого худосочного и слабосильного человека с хитрыми глазами. Внешне кроткий, покорный каждому жесту хозяина, он всегда улыбался в бородку себе умненькой улыбочкой, любил сказать острое словцо, и от него исходил тот дрянной запах, который свойствен людям с гнилыми зубами, хотя зубы его были белы и крепки.
— Да-а? А я думала, вы
служите в банке… или
приказчиком в хорошем магазине. Вы очень приличный…
Осип Иваныч
служил на пристани
приказчиком.
Приказчик. Да что, Иван Михалыч, с этим народцем
служить никак невозможно-с. Нынче опять ночью две веревки украли. Шиненые колеса было утащили, спасибо, углядел. Сколько раз приказывал запирать — не слушают. А ведь за все я ответить должен. Я, кажется, старался, своей, кажись, крови не жалел. Уж сделайте такую милость — меня увольте.
— Да разве по торговле аль по фабрике в
приказчиках жить — Богу значит
служить? — с грустной улыбкой молвила игуменья.
Один мужик занялся торговлей и так разбогател, что стал первым богачом. У него
служили сотни
приказчиков, и он их всех и по имени не знал.
Лет уж двадцать
служил тот
приказчик ему, и не то чтобы пальцем трону́ть, обидного слова никогда Смолокуров ему не говаривал.
Был у него дядя, человек бессемейный, долго
служил в Муроме у богатого купца в
приказчиках и по смерти своей оставил племяннику с чем-то две тысячи по́том и кровью нажитых денег.
— Зашел я намедни в лавку к Панкову, к Ермолаю Васильичу, из Саратова, может, тоже знаете, — продолжал Петр Степаныч, — приятель мой у него в
приказчиках служит.
— В Питере, сударь, в Питере, — весело отвечал русый. — В Питере, у Дмитрия Петровича Веденеева. В
приказчиках у его милости
служу, Флор Гаврилов, ежели припомните…
— Табак хороший. Чаю бы теперь выпить! Ты у барыни пивал чай? Хороший? Должно, очень хороший? Рублей пять за фунт стоит, должно быть. А есть такой чай, что за фунт сто рублей стоит. Ей-богу, есть. Хоть не пил, а знаю. Когда в городе в
приказчиках служил, я видал… Одна барыня пила. Один запах чего стоит! Нюхал. Пойдем к барыне завтра?