В
сложной истории раскрытия сущности духа философское и религиозное понимание духа были различны: философия понимала дух главным образом как разум, ум, религиозные же течения понимали дух как силу высшей жизни, которая вдыхается в человека Богом, т. е. понимали более целостно.
Неточные совпадения
Национальные тела в
истории образуются длительной, мучительной и
сложной борьбой.
Христианство в
истории очень
сложный комплекс.
Человечество своей
сложной и многообразной
историей приготовлялось к восприятию откровения Логоса.
Вообще неожиданно заваривалась одна из тех
историй, о которых никто не думал сначала как о деле серьезном: бывают такие
сложные болезни, которые начинаются с какой-нибудь ничтожной царапины или еще более ничтожного прыща.
В уютной гостиной генеральского флигелька завязался настоящий деловой разговор. Нина Леонтьевна подробно и с обычным злым остроумием рассказала всю
историю, как она подготовляла настоящую поездку Лаптева на Урал, чего это ей стоило и как в самый решительный момент, когда Лаптев должен был отправиться, вся эта
сложная комбинация чуть не разлетелась вдребезги от самого пустого каприза балерины Братковской. Ей самой приходилось съездить к этой сумасшедшей, чтобы Лаптев не остался в Петербурге.
Я должен кончить с этой
историей, хоть скомкать ее, но кончить. Я сам не рассчитывал, что слово"конец"напишется так скоро, и предполагал провести моих героев через все мытарства, составляющие естественную обстановку карьеры самосохранения. Не знаю, сладил ли бы я с этой
сложной задачей; но знаю, что должен отказаться от нее и на скорую руку свести концы с концами.
Я, милый друг, рассказал бы вам с самого начала, но
история длинная и такая
сложная, что до утра не расскажешь.
Он говорил с Хохлом всегда кратко, как будто давно уже переговорив обо всем важном и
сложном. Помню, выслушав
историю царствования Ивана Грозного, рассказанную Ромасем, Изот сказал...
История его очень коротка; да и где ж ей быть длинной и
сложной, когда ему минул всего восьмой год!
Нация же есть
сложный продукт
истории и цивилизации, она есть уже продукт рационализации.
Но этика закона и метафизика закона имеют очень
сложную судьбу в
истории христианства.
Церковь в
истории есть очень
сложный богочеловеческий, а не только божественный процесс, и человеческая ее сторона погрешима.
Как в часах результат
сложного движения бесчисленных различных колес и блоков есть только медленное и уравномеренное движение стрелки, указывающей время, так и результатом всех
сложных человеческих движений этих 160 000 русских и французов — всех страстей, желаний, раскаяний, унижений, страданий, порывов гордости, страха, восторга этих людей — был только проигрыш Аустерлицкого сражения, так называемого сражения трех императоров, т. е. медленное передвижение всемирно-исторической стрелки на циферблате
истории человечества.
Теория их, годная для первобытных и мирных периодов
истории, в приложении к
сложным и бурным периодам жизни народов, во время которых возникают одновременно и борются между собой различные власти, имеет то неудобство, что историк легитимист будет доказывать, что Конвент, Директория и Бонапарт были только нарушение власти, а республиканец и бонапартист будут доказывать: один, что Конвент, а другой, что Империя была настоящею властью, а что всё остальное было нарушение власти.
После опыта новой
истории невозможно вернуться к старому средневековью, возможно лишь новое средневековье, как после опыта средневековья невозможен был возврат к старому античному миру, а возможно было лишь Возрождение, представлявшее очень
сложное взаимодействие христианских и языческих начал.