Неточные совпадения
Оставаться в крепости, подвластной злодею, или
следовать за его шайкою было неприлично
офицеру.
— Вам
следовало объяснить мне это, — сказал
офицер, спрятав руки свои
за спину.
Я же господину Фатееву изъяснил так: что сын мой, как
следует всякому благородному
офицеру, не преминул бы вам дать
за то удовлетворение на оружие; но так как супруга ваша бежала уже к нему не первому, то вам сталее спрашивать с нее, чем с него, — и он, вероятно, сам не преминет немедленно выпроводить ее из Москвы к вам на должное распоряжение, что и приказываю тебе сим письмом немедленно исполнить, а таких чернобрысых и сухопарых кошек, как она, я полагаю, найти в Москве можно».
Об ущербе же его императорского величества интереса, вреде и убытке, как скоро о том уведаю, не токмо благовременно объявлять, но и всякими мерами отвращать и не допущать потщуся и всякую вверенную тайность крепко хранить буду, а предпоставленным над мною начальникам во всем, что к пользе и службе государства касаться будет, надлежащим образом чинить послушание и все по совести своей исправлять и для своей корысти, свойства, дружбы и вражды против службы и присяги не поступать; от команды и знамени, где принадлежу, хотя в поле, обозе или гарнизоне, никогда не отлучаться, но
за оным, пока жив,
следовать буду и во всем так себя вести и поступать, как честному, верному, послушному, храброму и расторопному
офицеру (солдату) надлежит.
Помню, эти слова меня точно пронзили… И для чего он их проговорил и как пришли они ему в голову? Но вот труп стали поднимать, подняли вместе с койкой; солома захрустела, кандалы звонко, среди всеобщей тишины, брякнули об пол… Их подобрали. Тело понесли. Вдруг все громко заговорили. Слышно было, как унтер-офицер, уже в коридоре, посылал кого-то
за кузнецом.
Следовало расковать мертвеца…
За ней
следовала другая, четвероместная; в ней сидел майор с генеральским адъютантом и еще двумя насупротив сидевшими
офицерами;
за коляской
следовали известные всем полковые дрожки, которыми владел на этот раз тучный майор;
за дрожками четвероместный бонвояж, в котором сидели четыре
офицера и пятый на руках;
за бонвояжем рисовались три
офицера на прекрасных гнедых лошадях в темных яблоках.
— Есть-таки и во флоте такие мамзели-с, — говорил иногда ворчливо Степан Ильич, прибавляя к словам «ерсы». — Маменька там адмиральша-с, бабушка княгиня-с, так он и думает, что он мамзель-с и ему всякие чины да отличия
за лодырство
следуют… Небось, видели флаг-офицера при адмирале? Егозит и больше ничего, совершенно невежественный
офицер, а его
за уши вытянут… эту мамзель… Как же-с, нельзя, племянничек важной персоны… тьфу!
За Давыдовым по пятам всюду
следовал смотритель, офицер-поручик, взятый из запаса. До призыва он служил земским начальником. Рассказывали, что, благодаря большой протекции, ему удалось избежать строя и попасть в смотрители госпиталя. Был это полный, красивый мужчина лет под тридцать, — туповатый, заносчивый и самовлюбленный, на редкость ленивый и нераспорядительный. Отношения с главным врачом у него были великолепные. На будущее он смотрел мрачно и грустно.
За вторым
следует третье, четвертое; около четвертого
офицер и т. д.
— Ну, вот, в том-то и дело… По службе он
офицер, гражданскому-то начальству с ним справиться нельзя, однако, все его «штучки» где
следует прописаны… но
за это-то время, как он притих, конечно, позабыты… Теперь же, не нынче завтра он в отставку выйдет, городскому начальству подчинен будет, как все мы, грешные… Ежели теперь бы найти поступок, хоть самый наималейший, все бы можно и прошлые со дна достать, да и выложить… Так то-с…
В середине игры
офицеры увидали подъезжавшие к ним повозки: человек 15 гусар на худых лошадях
следовали за ними.
— Да вот так-то, пошла одна барышня, — сказала старая девушка, — взяла петуха, два прибора — как
следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть
офицер, пришел и сел с ней
за прибор.