Иван Петрович осенью 1828 года занемог простудною лихорадкою, обратившеюся в горячку, и умер, несмотря на неусыпные старания уездного нашего лекаря, человека весьма искусного, особенно в лечении закоренелых болезней, как то мозолей и тому подобного. Он
скончался на моих руках на тридцатом году от рождения и похоронен в церкви села Горюхина близ покойных его родителей.
Неточные совпадения
— Квартирохозяин мой, почтальон, учится играть
на скрипке, потому что любит свою мамашу и не хочет огорчать ее женитьбой. «Жена все-таки чужой человек, — говорит он. — Разумеется — я женюсь, но уже после того, как мамаша
скончается». Каждую субботу он посещает публичный дом и затем баню. Играет уже пятый год, но только одни упражнения и уверен, что, не переиграв всех упражнений, пьесы играть «вредно для слуха и
руки».
Но через год случилось несчастие. Леночка умерла родами, оставив
на руках пятидесятилетней матери новорожденную дочь Сашеньку. А недолго спустя после смерти жены
скончался и поручик Красавин.
Опять из Туринска приветствую тебя, любезный, милый друг Евгений. Опять горестная весть отсюда: я не застал Ивашева. Он скоропостижно умер 27 декабря вечером и похоронен в тот самый день, когда в прошлом году
на наших
руках скончалась Камилла Петровна. В Тобольске это известие меня не застало: письмо Басаргина, где он просил меня возвратиться скорее, пришло два дни после моего отъезда. В Ялуторовске дошла до меня эта печальная истина — я тотчас в сани и сюда…
Получив твое письмо, так была им поражена, что даже о братце Григории Николаиче забыла, который, за несколько часов перед тем, тихо,
на руках у сестрицы Анюты,
скончался.
Дай бог клев
на рыбу!» — Года чрез два он
скончался на руках дочери, сына и жены, которая пережила его несколькими годами.
Старушка и
скончалась без него,
на чужих
руках, но до самой смерти не спускала глаз с его портрета.
В этом никто и не сомневался, а о матери его нечего было и разговаривать: она только и дожила, пока взнесли
на коврах
на антресоли Марфу Андревну; поцеловав похолодевшими устами боярынину
руку, крепостная красавица
скончалась, не сказав никому ни одного слова.
Аннушка (с приметным беспокойством посматривая
на госпожу). Владимир Павлович! (Он услыхал и глядит
на нее пристально. Она трогает за
руку Марью Дмитревну и вдруг останавливается.) Прости господи ее душу! (Крестится.) (Владимир вздрагивает, шатается и едва не упадает. Удерживается
рукой за спинку стула и так остается недвижен несколько минут.) Как тихо скончалась-то, родимая моя! Что буду я теперь? (Плачет.)
Цыпенюк и Лещенецкий. Один держит буфеты
на пароходах, другой — гостиницу «Варшава». У обоих собственные дома. Цыпенюк — гласный. У Лещенецкого — содержанка венская этуаль. А раньше оба служили коридорными в «Киеве». При них один купец из Москвы скоропостижно
скончался в номере и как будто не по собственному почину. Цыпенюка схватили, — царапины у него оказались
на руках и
на лбу, — мариновали в остроге полтора года, но ничего не могли с ним поделать: уперся, как бык. Тоже выпустили.
— Простите меня, Василий Иваныч, почивать вам мешаю. Может, Господь вас послал нам как ангела — избавителя. Чует мое сердце: ежели благородный человек не вступится — все пропадет пропадом. Думала я к предводителю обратиться. Да у нас и предводитель-то какой!.. Слезно вас прошу… Покойница
на моих
руках скончалась. Чуяла она, каково будет ее детищу… В ножки вам поклонюсь.
Перед смертью пришла в рассудок, узнала, где находится, потребовала к себе священника, исполнила все христианские обязанности, со слезами просила прощения, особенно у тебя, у всех, кого когда-либо обидела, пожелала тебе счастия (это были ее последние слова) и
скончалась тихо
на руках людей, совершенно ей чужих.