Неточные совпадения
Хорош бывает Вячеслав Илларионович на больших
званых обедах, даваемых помещиками в честь губернаторов и других властей: тут он, можно
сказать, совершенно в своей тарелке.
Публика начала сбираться почти не позже актеров, и первая приехала одна дама с мужем, у которой, когда ее сыновья жили еще при ней, тоже был в доме театр; на этом основании она,
званая и незваная, обыкновенно ездила на все домашние спектакли и всем говорила: «У нас самих это было — Петя и Миша (ее сыновья) сколько раз это делали!» Про мужа ее, служившего контролером в той же казенной палате, где и Разумов, можно было
сказать только одно, что он целый день пил и никогда не был пьян, за каковое свойство, вместо настоящего имени: «Гаврило Никанорыч», он был называем: «Гаврило Насосыч».
Если б в область запретного врывались одни обделенные, тогда еще можно было бы, хоть с натяжкою,
сказать:"Да, это протест!"Но ведь сплошь и рядом званые-то еще ходчее в эту область заглядывают.
«Давно ли ты здесь?» Удивился, что мы до сих пор не встретились, слегка спросил, что я делаю, где служу, долгом счел уведомить, что он имеет прекрасное место, доволен и службой, и начальниками, и товарищами, и… всеми людьми, и своей судьбой… потом
сказал, что ему некогда, что он торопится на
званый обед — слышите, ma tante? при свидании, после долгой разлуки, с другом, он не мог отложить обеда…
Да, конечно же, нет в русской армии ни одного порочного полка. Есть, может быть, бедные, загнанные в непроходимую глушь, забытые высшим начальством, огрубевшие полки. Но все они не ниже прославленной гвардии. Да, наконец… и тут перед Александровым встает давно где-то вычитанный древний греческий анекдот: «Желая посрамить одного из знаменитых мудрецов, хозяева на
званом обеде посадили его на самое отдаленное и неудобное место. Но мудрец
сказал с кроткой улыбкой: „Вот средство сделать последнее место первым“.
Так, например, однажды, на каком-то
званом обеде, он, в ее глазах, похитил со стола грушу, положил в карман и после обеда, подавая ее Надежде Петровне, каким-то отчаянным голосом
сказал...
Бабушка была взята врасплох: это случилось на большом
званом вечере, где были и княгиня и ее дочь. Сват, о котором в доме Хотетовой было сказано, что «ему никто не отказывает», подошел к княгине с улыбкой и
сказал...
За четверть часа до завтрака тетя Соня вошла в «маленькую» столовую, так называемую для отличия ее от большой, где давались иногда
званые обеды. Ей
сказали, что граф и графиня уже прошли туда из своих уборных.
Надобно вам
сказать, что новая моя родительница была из настоящей дворянской фамилии, но бедной и очень многочисленной. Новый родитель мой женился на ней для поддержания своей амбиции, что у меня-де жена дворянка и много родных, все благородные. Тетушек и дядюшек было несметное множество, а о братьях и сестрах с племянничеством в разных степенях и говорить нечего. Оттого-то столько набралось
званых по необходимости.
Так вот вам и банкет! Вот вам и
званый обед! Мы располагали сейчас ехать домой, чтобы утолить голод, мучащий нас. Могли ли мы, можно
сказать, купавшиеся до сего в масле, молоке и сметане, быть сыты такими флеровыми кушаньями. Вот с того-то времени начал портиться свет. Все начали подражать господину полковнику в угощеньи, и пошло везде все хуже и хуже…
Полковник вышел уже в сюртуке и гости за ним тоже — поверите ли? — в сюртуках… Но какое нам дело, мы будто и не примечаем. Как вот, послушайте… Господин полковник
сказал:"Зовите же гг. офицеров"… и тут вошло из другой комнаты человек семь офицеров и, не поклонясь никому, даже и нам, приезжим, сели прямо за стол. Можно
сказать, учтиво с нами обращались! Может быть, они с господином полковником виделись прежде, но мы же
званые… Но хорошо — уселися.
«Это моя частная жизнь, это не касается моих официальных отношений», — находится он
сказать, когда ему отказывают от
званого обеда в доме родителя его возлюбленной.
Справедливость, однако, требует
сказать, что в иных домах открытые настежь двери для
званых и незваных вызывались далеко не гостеприимством, а просто жаждою наживы.
Князь пристально посмотрел на своего приемыша. Яков Потапович смутился и покраснел. Он в первый раз
сказал неправду своему благодетелю: не нездоровье было причиной его нежелания присутствовать при трапезе, а инстинктивная брезгливость к тем, кто своим присутствием осквернит завтра честные хоромы вельможного боярина. Не по душе были ему эти
званые на завтра княжеские гости, и он, прямая душа, лучше не желал встречаться с ними, следуя мудрому русскому правилу: «Отойди от зла и сотвори благо».