Неточные совпадения
— Я думаю, надо иметь большую
силу для охоты на
медведей, — сказал Алексей Александрович, имевший самые туманные понятия об охоте, намазывая сыр и прорывая тоненький, как паутина, мякиш хлеба.
Татьяна в лес;
медведь за нею;
Снег рыхлый по колено ей;
То длинный сук ее за шею
Зацепит вдруг, то из ушей
Златые серьги вырвет
силой;
То в хрупком снеге с ножки милой
Увязнет мокрый башмачок;
То выронит она платок;
Поднять ей некогда; боится,
Медведя слышит за собой,
И даже трепетной рукой
Одежды край поднять стыдится;
Она бежит, он всё вослед,
И
сил уже бежать ей нет.
Вот, новый Геркулес, со всей собравшись
силой,
Что́ только было в нём,
Отнёс полчерепа
медведю топором
И брюхо проколол ему железной вилой.
Она представила себе, что должен еще перенести этот, обожающий ее друг, при свидании с героем волчьей ямы, творцом ее падения, разрушителем ее будущности! Какой
силой воли и самообладания надо обязать его, чтобы встреча их на дне обрыва не была встречей волка с
медведем?
Заезжали Половодов, Виктор Васильич, доктор, — всем один ответ: «Барин не приказали принимать…» Виктор Васильич попробовал было
силой ворваться в приваловскую половину, но дверь оказалась запертой, а Ипат вдобавок загородил ее, как
медведь, своей спиной.
— Как вам сказать: и верю и не верю… Пустяки в нашей жизни играют слишком большую роль, и против них иногда мы решительно бессильны. Они опутывают нас по рукам и по ногам, приносят массу самых тяжелых огорчений и служат неиссякаемым источником других пустяков и мелочей. Вы сравните: самый страшный враг — тот, который подавляет нас не единичной
силой, а количеством. В тайге охотник бьет
медведей десятками, — и часто делается жертвой комаров. Я не отстаиваю моей мысли, я только высказываю мое личное мнение.
Его наружность, обличающая
силу, а пуще храбрость, им оказанная при встрече с
медведем, о коем бедный Антон Пафнутьич не мог вспомнить без содрогания, решили его выбор.
Нечистый, увидев огни и такую
силу крещеного народу, вдруг поднялся на дыбы, что-то «загуло», как ветер, и
медведь кинулся в омут…
Старче всё тихонько богу плачется,
Просит у Бога людям помощи,
У Преславной Богородицы радости,
А Иван-от Воин стоит около,
Меч его давно в пыль рассыпался,
Кованы доспехи съела ржавчина,
Добрая одежа поистлела вся,
Зиму и лето гол стоит Иван,
Зной его сушит — не высушит,
Гнус ему кровь точит — не выточит,
Волки,
медведи — не трогают,
Вьюги да морозы — не для него,
Сам-от он не в
силе с места двинуться,
Ни руки поднять и ни слова сказать,
Это, вишь, ему в наказанье дано...
Я думаю, что словом «
медведь» выражалась
сила, то есть плотнина, вышина и вообще добротность травы или хлеба.
Стало быть, многосторонне понимал борьбу; не с
медведями только и не на одних дуэлях ценил в себе стойкость и
силу характера.
— Да, — задумчиво говорил он, — она замужем и собирается уехать. Ваш племянничек шумел и орал на весь дом; заперся, для секрету, в спальню, а не только лакеи и горничные, — кучера все слышать могли! Он и теперь так и рвет и мечет, со мной чуть не подрался, с отцовским проклятием носится, как
медведь с чурбаком; да не в нем
сила. Анна Васильевна убита, но ее гораздо больше сокрушает отъезд дочери, чем ее замужество.
Изнемог окончательно
медведь, выбился из
сил, а уходить из болота стыдно. Сидит он на задних лапах и только глазами моргает.
В это время Сганарель успел вырасти и сделался большим, матерым
медведем, необыкновенной
силы, красоты и ловкости.
И в воображении Ани все эти
силы сливались в одно и в виде одного страшного, громадного белого
медведя надвигались на слабых и виноватых, таких, как ее отец, и она боялась сказать что-нибудь против, и натянуто улыбалась, и выражала притворное удовольствие, когда ее грубо ласкали и оскверняли объятиями, наводившими на нее ужас.
— Вестимо так, только не даром присловье молвится: «на Бога надейся, а сам не плошай». Я вот всю жизнь на ходу, а силы-то достаточно,
медведя и того не побоюсь, померяюсь…
Но, видя, что тот не, боится
медведя, а только смеется, схватил его с недетской
силой в охапку, посадил на скамейку и закутал в огромную шубу так, что из нее было видно только горящее лицо малютки, окаймленное черной, густой шерстью ужасного зверя.