Неточные совпадения
Его обогнал жандарм, но он и черная тень его — все было сказочно, так же, как
деревья, вылепленные из снега, луна, величиною в чайное блюдечко, большая звезда около нее и синеватое, точно лед, небо — высоко над белыми холмами, над красным пятном костра в
селе у церкви; не верилось, что там живут бунтовщики.
Погуляв по северной стороне островка, где есть две красивые, как два озера, бухты, обсаженные
деревьями, мы воротились в
село. Охотники наши застрелили дорогой три или четыре птицы. В
селе на берегу разостланы были циновки; на них сидели два старика, бывшие уже
у нас, и пригласили
сесть и нас. Почти все жители
села сбежались смотреть на редких гостей.
Мы
сели у окна, на самом сквозном ветру, и смотрели на огороженный забором плац с аллеею больших тенистых
деревьев, назначенный, по-видимому, для ученья солдат.
Погода переменилась. Шел клочьями спорый снег и уже засыпал дорогу, и крышу, и
деревья сада, и подъезд, и верх пролетки, и спину лошади.
У англичанина был свой экипаж, и Нехлюдов велел кучеру англичанина ехать в острог,
сел один в свою пролетку и с тяжелым чувством исполнения неприятного долга поехал за ним в мягкой, трудно катившейся по снегу пролетке.
Глаза умершего были открыты и запорошены снегом. Из осмотра места вокруг усопшего мои спутники выяснили, что когда китаец почувствовал себя дурно, то решил стать на бивак, снял котомку и хотел было ставить палатку, но силы оставили его; он
сел под
дерево и так скончался. Маньчжур Чи-Ши-у, Сунцай и Дерсу остались хоронить китайца, а мы пошли дальше.
Наконец он
садился за стол, натирал на тарелку краски, обмакивал кисточку в стакан — и глаза мои уже не отрывались от его руки, и каждое появление нового листка на
дереве, носа
у птицы, ноги
у собаки или какой-нибудь черты в человеческом лице приветствовал я радостными восклицаниями.
Осенний тихо длился вечер. Чуть слышный из-за окна доносился изредка шелест, когда ветер на лету качал ветки
у деревьев. Саша и Людмила были одни. Людмила нарядила его голоногим рыбаком, — синяя одежда из тонкого полотна, — уложила на низком ложе и
села на пол
у его голых ног, босая, в одной рубашке. И одежду, и Сашино тело облила она духами, — густой, травянистый и ломкий
у них был запах, как неподвижный дух замкнутой в горах странно-цветущей долины.
Басов (опускаясь на сено). Я и опять
сяду… Наслаждаться природой надо сидя… Природа, леса,
деревья… сено… люблю природу! (Почему-то грустным голосом.) И людей люблю… Люблю мою бедную, огромную, нелепую страну… Россию мою! Все и всех я люблю!..
У меня душа нежная, как персик! Яков, ты воспользуйся, это хорошее сравнение: душа нежная, как персик…
Наш домашний голубь и на дерево-то не умеет
садиться, потому
у него лапки иначе устроены.
Они создали себе место в жизни; создали его себе
у каждого очага, где вечером тихо горит обрубок
дерева, перед которым
садится мать с детьми.
Поэтому они часто представляют, что мужичок сидит
у ручейка и жалобно поет чувствительную песню, или, выгнавши в поле стадо,
садится под тень развесистого
дерева и сладко играет на свирели, или сидит
у себя под окошком и собирается убежать в лес, чтобы скрыться от злых толков.
Но вот, наконец, через час езды показался лесок, и оттуда донесся острый аромат апельсинов. Скоро коляска въехала в роскошную большую рощу апельсинных и лимонных
деревьев; аромат от зеленых еще плодов и листвы сделался еще сильнее. Здесь остановились и вышли погулять, но долго гулять не пришлось:
у наших путешественников начинали болеть головы и от жары и от этого душистого запаха, и они поторопились
сесть в экипаж.
— Так-то
у нас в сорок пятом году солдатик один в это место контужен был, — сказал Антонов, когда мы надели шапки и
сели опять около огня, — так мы его два дня на орудии возили… помнишь Шевченку, Жданов?.. да так и оставили там под
деревом.
— Однако,
у Салтыкова губа не дура, подцепил кралю; только ее, даром что тихоней прикидывается, надо, ох, как держать, а то она
сядет и поедет… Глеб Алексеевич, кажется, не по себе
дерево рубит, с виду-то парень в плечах косая сажень, а духом слаб, так в глаза ей и смотрит, и, видно, хоть он и этого не показывает, что и теперь она его держит в струне.
На Татьяну Борисовну, как выражались дворовые
села Грузина, «находило» — она то убегала в лес даже в суровую осень и пропадала там по целым дням, пока, по распоряжению графа, посланные его не находили ее сидящей под
деревом в каком-то оцепенении и не доставляли домой, то забиралась в собор и по целым суткам молилась до изнеможения, и тут уже никакие посланные не в состоянии были вернуть ее в дом, пока она не падала без чувств и ее не выносили из церкви на руках, то вдруг, выпросив
у графа бутылку вина, пила и поила вином дворовых девушек, заставляла их петь песни и водить хороводы, сама принимала участие в этих забавах, вдруг задумывалась в самом их разгаре, а затем начинала неистово хохотать и хохотала до истерического припадка.
Оно, по здравому суждению, ему так бы и стоило со мною сделать, особенно после того, как я ему вчера нагрозил и его крестить и брата его Кузьму-Демьяна разыскивать; но он, по своему язычеству, не так поступил. Чуть я, с трудом двинув моими набрякшими членами,
сел на дне моей разрытой могилы, как увидел я его шагах в тридцати от меня. Он стоял под большим заиндевелым
деревом и довольно забавно кривлялся, а над ним, на длинном суку, висела собака,
у которой из распоротого брюха ползли вниз теплые черева.
Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял
у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между
деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что-то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания
садиться. Обмытое холодною водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине и во всем теле что-то быстро и равномерно дрожало.