Неточные совпадения
— В самом
серьезном, так сказать, в самой сущности дела, — подхватил Петр Петрович, как бы обрадовавшись вопросу. — Я, видите ли, уже десять лет не посещал Петербурга. Все эти наши новости, реформы,
идеи — все это и до нас прикоснулось в провинции; но чтобы видеть яснее и видеть все, надобно быть в Петербурге. Ну-с, а моя мысль именно такова, что всего больше заметишь и узнаешь, наблюдая молодые поколения наши. И признаюсь: порадовался…
— Для
серьезной оценки этой книги нужно, разумеется, прочитать всю ее, — медленно начал он, следя за узорами дыма папиросы и с трудом думая о том, что говорит. — Мне кажется — она более полемична, чем следовало бы. Ее
идеи требуют… философского спокойствия. И не таких острых формулировок… Автор…
— Ввиду того, что Крафт сделал
серьезные изучения, вывел выводы на основании физиологии, которые признает математическими, и убил, может быть, года два на свою
идею (которую я бы принял преспокойно a priori), ввиду этого, то есть ввиду тревог и серьезности Крафта, это дело представляется в виде феномена.
Я выдумал это уже в шестом классе гимназии, и хоть вскорости несомненно убедился, что глуп, но все-таки не сейчас перестал глупить. Помню, что один из учителей — впрочем, он один и был — нашел, что я «полон мстительной и гражданской
идеи». Вообще же приняли эту выходку с какою-то обидною для меня задумчивостью. Наконец, один из товарищей, очень едкий малый и с которым я всего только в год раз разговаривал, с
серьезным видом, но несколько смотря в сторону, сказал мне...
— Конечно нет, — улыбнулся князь, но как-то очень
серьезной улыбкой, и вообще он становился все более и более озабочен, — я слишком знаю, что этот человек мужествен. Тут, конечно, особый взгляд… свое собственное расположение
идей…
Розанов хочет с художественным совершенством выразить обывательскую точку зрения на мир, тот взгляд старых тетушек и дядюшек, по которому государственная служба есть дело
серьезное, а литература,
идеи и пр. — пустяки, забава.
Идея науки, единой и всеразрешающей, переживает
серьезный кризис, вера в этот миф пала, он связан был с позитивной философией и разделяет ее судьбу; сама же наука пасть не может, она вечна по своему значению, но и смиренна.
Мало-помалу она объяснила мне все свои
идеи и свой взгляд на жизнь; это такая
серьезная, такая восторженная девушка!
Вот где настоящее его место. Не на страже мелких частных интересов, а на страже «земли». К тому же
идея о всесословности совершенно естественно связывалась с
идеей о служебном вознаграждении. Почет и вознаграждение подавали друг другу руку, а это было далеко не лишнее при тех ущербах, которые привела за собой крестьянская реформа, — ущербах, оказавшихся очень
серьезными, несмотря на то, что идеал реформы формулировался словами:"Чтобы помещик не ощутил…"
— Под этими фактами, — начал он, — кроется весьма
серьезное основание, а видимая неустойчивость — общая участь всякого народа, который социальные
идеи не оставляет, как немцы, в кабинете, не перегоняет их сквозь реторту парламентских прений, как делают это англичане, а сразу берет и, прикладывает их к делу. Это общая участь! И за то уж им спасибо, что они с таким самоотвержением представляют из себя какой-то оселок, на котором пробуется мысль человеческая. Как это можно? Помилуйте!
Нередко оказывается, что писатель, которому долго приписывали чрезвычайную глубину
идей и от которого ждали чрезвычайного и
серьезного влияния на движение общества, обнаруживает под конец такую жидкость и такую крохотность своей основной идейки, что никто даже и не жалеет о том, что он так скоро умел исписаться.
Сколько раз, бывало, сидя в Погорелке на мезонине, она видела себя в мечтах
серьезною девушкой, трудящейся, алчущей образовать себя, с твердостью переносящей нужду и лишения, ради
идеи блага (правда, что слово «благо» едва ли имело какое-нибудь определенное значение); но едва она вышла на широкую дорогу самодеятельности, как сама собою сложилась такая практика, которая сразу разбила в прах всю мечту.
— Художественное произведение тогда лишь значительно и полезно, когда оно в своей
идее содержит какую-нибудь
серьезную общественную задачу, — говорил Костя, сердито глядя на Ярцева. — Если в произведении протест против крепостного права или автор вооружается против высшего света с его пошлостями, то такое произведение значительно и полезно. Те же романы и повести, где ах, да ох, да она его полюбила, а он ее разлюбил, — такие произведения, говорю я, ничтожны и черт их побери.
У нас
идеи —
идеями, но если бы теперь, в конце XIX века, можно было взвалить на рабочих еще также наши самые неприятные физиологические отправления, то мы взвалили бы и потом, конечно, говорили бы в свое оправдание, что если, мол, лучшие люди, мыслители и великие ученые станут тратить свое золотое время на эти отправления, то прогрессу может угрожать
серьезная опасность.
Кулыгин. Так-то оно так, только как-то все это не серьезно. Одни только
идеи, а
серьезного мало. Впрочем, от души тебе желаю.
За завтраком Мангушев пытался было продолжать «
серьезный» разговор, и стал развивать свои
идеи насчет «прав» вообще и в особенности насчет тех из них, которые он называл «священными»; но когда дошла очередь до знаменитого «Retour des Indes», серьезность изменила характер и сосредоточилась исключительно на достоинстве вина.
— Невероятная мистификация!.. Чья-то очень глупая и очень злая шутка, не более! — проговорил он. — И насколько я знаю Полоярова, — это просто дурак; пожалуй, пустой болтун, каких теперь тысячи щеголяют по белому свету, но что касается до каких-либо действий и
идей, то у него ровно никаких
идей в голове не имеется, и полагаю, что каждый мало-мальски
серьезный заговорщик постыдился бы назвать его своим сотоварищем.
И сцена стала служить новым
идеям, в
серьезной драме и комедии ушла дальше скрибовских сюжетов, в сторону более смелого реализма, а шутка, смех, сатира и то, что французы называют"высвистыванием"(persiflage), получило небывалый успех в форме тогда только что народившейся оперетки.
Но с Лебедевым мы, хотя и земляки, видались только в аудиториях, а особенного приятельства не водили. Потребность более
серьезного образования, на подкладке некоторой даже экзальтированной преданности
идее точного знания, запала в мою если не душу, то голову спонтанно,говоря философским жаргоном. И я резко переменил весь свой habitus, все привычки, сделался почти домоседом и стал вести дневник с записями всего, что входило в мою умственную жизнь.
Крестьянская масса, которая является в России единственным
серьезным и массовым (не считая городской мелкой буржуазии) носителем буржуазно-демократических
идей, тогда еще спала глубоким сном.
— Повесть ли, роман ли, рассказ ли, — заговорил Домбрович уже
серьезным тоном, — должны быть написаны с детской простотой, да-с, без всяких тенденций там, прогрессивных
идей и всего этого дешевого товару.
— Ну, смотри на меня, ведь я любя тебя говорю… Неужели нельзя заняться делом серьезно, без легкомыслия… Вспомни, как мы сошлись с тобой, что говорили, на что надеялись! Как мы могли бы быть счастливы! Ведь у нее одна
идея, одно общее дело, будем работать вместе в одну сторону. Если опять выберут, надо бросить прошлое легкомыслие, глядеть на жизнь
серьезнее и тогда ты увидишь, что больше этого не случится, все будут уважать, любить тебя, как я люблю…