Неточные совпадения
Некоторые отделы этой книги и введение были печатаемы в повременных изданиях, и другие части были читаны Сергеем Ивановичем людям своего круга, так что мысли этого сочинения не могли быть уже совершенной новостью для
публики; но всё-таки Сергей Иванович ожидал, что книга его появлением своим должна будет произвести
серьезное впечатление на общество и если не переворот в науке, то во всяком случае сильное волнение в ученом мире.
В ожидании, пока ему переменят рубашку, которую предстояло ночью же вымыть, мальчик сидел на стуле молча, с
серьезною миной, прямо и недвижимо, с протянутыми вперед ножками, плотно вместе сжатыми, пяточками к
публике, а носками врозь.
Что-то было такое
серьезное и твердое в выражении старика, что ямщик, почувствовав, что он имеет дело с сильным человеком, несколько смутился, но не показывал этого и, стараясь не замолчать и не осрамиться перед прислушивающейся
публикой, быстро отвечал...
Антонида Ивановна тихонько засмеялась при последних словах, но как-то странно, даже немного болезненно, что уж совсем не шло к ее цветущей здоровьем фигуре. Привалов с удивлением посмотрел на нее. Она тихо опустила глаза и сделала
серьезное лицо. Они прошли молча весь зал, расталкивая
публику и кланяясь знакомым. Привалов чувствовал, что мужчины с удивлением следили глазами за его дамой и отпускали на ее счет разные пикантные замечания, какие делаются в таких случаях.
За «золотыми» столами, где ставка не меньше пяти рублей,
публика более «
серьезная», а за «бумажным», с «пулькой» в двадцать пять рублей, уже совсем «солидная».
Во-первых, о ней до сих пор не было говорено ничего
серьезного; во-вторых, краткие заметки, какие делались о ней мимоходом, постоянно обнаруживали какое-то странное понимание смысла пьесы; в-третьих, сама по себе комедия эта принадлежит к наиболее ярким и выдержанным произведениям Островского; в-четвертых, не будучи играна на сцене, она менее популярна в
публике, нежели другие его пьесы…
Публика серьезная мрачно переглядывалась; всё, однако, продолжалось не более полуминуты.
Если критик находит, что
публика заблуждается в своей симпатии к автору, который оказывается преступником против его теории, то он должен был начать с защиты этой теории и с
серьезных доказательств того, что уклонения от нее — не могут быть хороши.
Все эти люди, и молодежь и пожилые, бородатые и волосатые, были с чрезвычайно
серьезными лицами, будто они пришли не в летний театр развлекаться и веселиться, как
публика у фонтана, а явились, по крайней мере, в университет слушать любимого профессора.
К такой
публике и приехала наша труппа.
Серьезного репертуара и хороших постановок мало было: надо гастролеров из столицы!
Вопреки обыкновению водевиль был
серьезного содержания, прекрасно написан и превосходно разыгран; но как
публика, после наскучившей ей комедии, хотела и надеялась посмеяться, слушая писаревский водевиль, то и «Странствующие лекаря» были приняты холодновато; даже превосходные куплеты не поправили дела.
— Писарев переводил водевиль «Дядя напрокат» для бенефиса капельмейстера Шольца; водевиль этот должен был идти в первых числах генваря наступающего 1827 года; но Писарев уже чувствовал, что пора приняться за что-нибудь более
серьезное, более достойное его таланта, «пора перестать набивать руку», как он сам говаривал, «на водевильных куплетах», хотя они очень нравились
публике.
В ответ на это слышишь, с одной стороны, что будто вкус
публики испортился (какой
публики?), обратился к фарсу и что последствием этого была и есть отвычка артистов от
серьезной сцены и
серьезных, художественных ролей; а с другой, что и самые условия искусства изменились: от исторического рода, от трагедии, высокой комедии — общество ушло, как из-под тяжелой тучи, и обратилось к буржуазной так называемой драме и комедии, наконец к жанру.
Особенность эта состоит в том, что литература наша началась сатирою, продолжалась сатирою и до сих пор стоит на сатире — и между тем все-таки не сделалась еще существенным элементом народной жизни, не составляет
серьезной необходимости для общества, а продолжает быть для
публики чем-то посторонним, роскошью, забавою, а никак не делом.
Большинство вопило «браво!» и требовало «bis!». Только немногие сохраняли необходимую сдержанность и приличие, и в числе этих немногих между прочим были доктор Адам Яроц и сам Подвиляньский, незаметно проскользнувший в залу. Теперь он старался держаться на глазах у всех и с видом
серьезного равнодушия оглядывал неиствовавшую часть
публики.
В немногочисленной
публике, сидящей на скамьях, легкое волнение. Все не без любопытства смотрят на белобрысого, курносого матроса Ефремова, сконфуженное лицо которого дышит добродушием и некоторым недоумением. Он сидит отдельно, сбоку, за черной решеткой, рядом с Ашаниным, а против них, за такой же решеткой, высокий, стройный и красивый сипай, с бронзово-смуглым лицом и большими темными, слегка навыкате глазами,
серьезными и не особенно умными.
Его ближайший сверстник и соперник по месту, занимаемому в труппе и в симпатиях
публики, В.В.Самойлов, как раз ко времени смерти Мартынова и к 60-м годам окончательно перешел на
серьезный репертуар и стал"посягать"даже на создание таких лиц, как Шейлок и король Лир. А еще за четыре года до того я, проезжая Петербургом (из Дерпта), видел его в водевиле"Анютины глазки и барская спесь", где он играл роль русского"пейзана"в тогдашнем вкусе и пел куплеты.
В этот перерыв более чем в четверть века Лондон успел сделаться новым центром эмиграции. Туда направлялись и анархисты, и самые
серьезные политические беглецы, как, например, тот русский революционер, который убил генерала Мезенцева и к году моего приезда в Лондон уже успел приобрести довольно громкое имя в английской
публике своими романами из жизни наших бунтарей и заговорщиков.
Они привлекали
публику к
серьезным музыкальным наслаждениям и в критике дружно ратовали за свое credo.
— О, мы его спасем, и изуродован он не будет, с Божией помощью… — тихо-тихо отвечает доктор. — Но… но, видите ли, здесь такого
серьезного больного держать нельзя. Его надо отвезти в больницу. Ведь это заразительно, а театр посещает
публика. И затем, здесь уход за оспенным больным очень затруднителен.